Леонид Шевчук. Песня о ежовых рукавицах

***
Ах, гнетёт меня досада
И сомнение берёт!
Не назад глядеть бы надо,
А,
   как учат нас, -
                вперёд.

«Было – было, да и сплыло…» -
Как в народе говорят.
Тамерлан, Батый, Аттила.
Вереница.
                Длинный ряд.

А кремлёвский небожитель,
Давший бег тугой волне…
Как тут лучше?
                Поспешить
                иль
Улыбаться не вполне?

***

Жили – были дед да баба.
Ели кашу на воде
Дед хоть был подкован слабо,
Знал, что есть НКВД.

Как-то раз забыла хлеба
Бабка дать ему к борщу.
Он, воззрясь, сказал свирепо:
«Повторится – сообщу…»

Вдруг такое ощущенье
Создалось у старика:
«Не простое упущенье –
Это вылазка врага!»

«Ах, он так!»
Озлобясь сразу,
Бабка ищет карандаш
И, сопя, рисует фразу:
Дескать, мой старик - «не наш».

Пресловутый дед сначала
Не поверил шантажу.
Бабка трепетно кричала:
«Я первее посажу!»

***
Через день вкатил во двор он
 /Откликаясь на сигнал/ -
Легендарный «Черный ворон».
И обоих их вобрал…

По пути в село
                Тимоха –
Конвоирующий: - Мить,
Я вот думаю: неплохо
И старуху прихватить.

Раз поручены дела нам,
Взять её – поверх его.
Как у нас там будет с планом?
И – товарищ: «Ничего!»

***
Выл мотор в плену ухаба…
Вьюга плакала во след…
Так скажите, где та баба?
Угадайте, где тот дед?

Вспомним о ночном визите
К ним, в уснувшее село,
Вот вы и …сообразите,
Что случиться там могло.

Полоса была такая.
Хлеборобы. Соль земли.
Но, на это не взирая,
Их, как видим, замели.

Мы – особая порода.
Нам нельзя и вкривь, ни вкось.
А тогда врагов народа
Ужас сколько развелось!

…Крался к риге иль к овину
Враг…
Поджёг – и был таков.
Мы тогда наполовину
Состояли из врагов.

***
Эй, товарищ!
                Да пойми ты,
Всё, как есть, в расчет беря:
Распоясались наймиты,
Возродить хотят царя.

Только шиты мы не лыком
И не задом ловим мух.
В вечных думах о великом
Закалили плоть и дух.

На Неве, на Волге, Каме…
И в столице, и в глуши
Ощетинимся штыками,
Заострим карандаши.

Чтобы нечисть не шепталась,
В ход пуская анекдот…
Карандаш – он вроде малость,
Но … большой эффект даёт.

Преисполнено отваги,
Местью классовой дыша,
Всё очертит на бумаге
Острие карандаша.

Хоть на свата, хоть на брата
/Указания не ждя/.
Если надо – значит надо.
/Помни формулу вождя/.

У него талант и гений
И во лбу седьмая пядь.
Мы должны без рассуждений
Эту волю выполнять.

Задан нам и темп, и ритм,
Что сейчас важней всего.
Ведь вопрос стоит открытым:
«К т о - к о г о?»

***
От признаний в горле сухо.
Что-то будет, а пока…
Раскололася старуха.
Раскололи старика.

Записал со слов старухи
Следователь молодой:
Дед под праздник сеял слухи,
Цель имея – свергнуть строй.

Дед работал без оклада,
Верил в свой родной колхоз.
Верить верил, но не…с в я т о,
Чем большой ущерб нанёс.

И под карою нависшей
На допросе слышит он:
«Ты вполне достоин в ы с ш е й,
Но…гуманен наш закон».

Был готов пойти вприсядку,
Когда,
            добрый человек, -
Следователь: «Дам десятку,
Чтобы помнил меня век».

***
Страх крепчал.
Тянулись годы…
Ничего уже не ждя,
Вдруг весной – друзья свободны –
Мы утратили вождя.

Слёзы…Боль…Неисчислимы!
Всем казалось, что конец.
Как же то перенесли мы?
Ведь – Учитель и Отец!

Жизнь есть жизнь.
Идти куда ж ей,
Если только не вперёд?
Изменилось в жизни нашей
Что-то /Чувствовал народ/.

Из деревни где-то вскоре
Пишет дядя Петрован –
Сообщает:
Дед Егорий
Реа-били-тиро-ван.

С ним порядок. А вот баба…
Затерялся бабкин след.
А ведь в принципе могла бы…
И она, как ейный дед…

Время, меченное Культом –
Страшный год Тридцать седьмой.
Человек был просто нуль там,
Осеняемый тюрьмой.

Было скорбно. Было плохо.
Мы оправились не вдруг.
Но трагичная эпоха –
Это дело наших рук.

И хранит о прошлом память
Даже нынешний старик
И
    далё-ё-ё-ко
                за зубами
Держит грешный свой язык.

Потому как он – опасность,
Преиспытаннейший враг.
Но у нас сегодня гласность
Так что я не знаю как…

Конец 1980-х, Омск
---------------------------------------
О поэте-диссиденте Леониде Шевчуке см. раздел на моей странице.