Цена молчания

Он встал с постели и молча направился в ванную. Затем стал натягивать на влажное тело одежду…Рубашка облепила руки и показала каждую мышцу и каждую точечку любимых рук… часы обернули запястье, брюки обтянули стройные бёдра.
У неё свело низ  живота, голова закружилась…
- Иди ко мне, прошу тебя…- прокушенная нижняя губа, охрипший голос, блеск в глазах…
- Нет, мне пора, да и тебе ехать. – Он был спокойным и только немножко грустно наблюдал за ней…
- Хорошо, я только за то, чтобы покинуть этот клоповник и поехать домой.
- Ну прости, что не 5 звёзд и не всё включено,-  сквозь секундную паузу он едко добавил, - и да, прости что ты спешишь домой.
Некоторое время они одевались молча. Когда оба были одеты, одновременно щёлкнули механизмы зажигалок.
В самом уголке номера небольшого мотеля жила кухонька. Маленький холодильник, чайник и микроволновая печь.
- Кофе будем? – Тихо спросила она, стараясь не поднимать глаза от пола.
- Ну давай.
Было стыдно. За то, что она назвала гостиницу клоповником, за то, что ей, взрослой, даже перезрелой тётке было мало Его. За то, что через час надо было быть дома…
Он начал разговор первым.
- А чего ты злишься, детка? Все закономерно…Хочешь я расскажу на кого и за что ты злишься?!
Она помотала головой в стороны, но он смотрел мимо неё. 
Ты злишься, милая, потому что нам почти 50, и мы должны слоняться по гостиницам.  Ты злишься за то, что через час ты с улыбкой приедешь в дом, в чужой дом, где никто и ничего тебе не дорого. Ты тихо ненавидишь себя за слабость…
- А ты?! – она не выдерживает и перебивает...- Ты сильный? Ты уже больше 30 лет трахаешь одну и ту же престарелую шлюху, которая не в состоянии дать тебе ни семью, ни детей. Ты каждые выходные ждёшь моего звонка.
- А ты не ждёшь? Ты сама говорила мне что живёшь и дышишь полной грудью с вечера пятницы по вечер воскресенья. Скажи мне, а твой ещё может что-то? Когда эта туша на тебя наваливается, ты кричишь так же, как подо мной?
- Да так же...
Она закрывала глаза и кричала… От боли, от обиды. От того, что скоро конец, от того, что надоели обои и занавески и всё это дорого, но не нужно. От того, что рядом выросли чужие дети, которые уехали из их большого дома. От того, что уходить поздно – а оставаться тошно.  От того, что единственное чего хотелось – прижаться к Нему и сдохнуть вот тут, на этом самом ковре, вплотную друг к дружке, в этом дешёвом мотеле, в забытом богом месте. Просто обнять и не отпускать, никуда…И не уходить, ни по какой причине…прибить ноги гвоздями к полу и НЕ УХОДИТЬ… И пускай это будут последние три минуты жизни, пускай после на них обрушиться потоп или начнётся извержение вулкана, но рядом с Ним, держа Его за руку, с Его именем на устах… Закрыть глаза, как она  закрывала их все эти 30 лет – в надежде не проснуться после очередного салюта в ушах, после очередного барабанного боя, после обиды за то, что их тела снова разорвались и перестали быть единым целым, после первой после секса и такой долгожданной сигареты. И уйти в никуда, словно клубы дыма, которые растворяются в свете одинокой лампочки  – чтобы никто и никогда не мешал их  счастью, и даже она.
- Я люблю тебя, дуру…
- И я тебя…
- Возможно я слишком часто об этом говорил, но я до сих пор жду тебя. У меня нет частного дома и джипа. Я богат скромной квартирой и небольшой иномаркой. И всем что у меня есть – я готов поделиться поровну. Я не дурак и понимаю, что детей и внуков мы нянчить не будем…Но в Крым и во Львов свозить обещаю. Конечно, пока мы сможем самостоятельно передвигаться.
Он замолчал и смотрел на неё во все глаза. Она молчала, по щекам спускались ручейки солёной воды, лицо было бледным.
- Если нет – я уйду! Навсегда уйду и женюсь на ком-то…слышишь меня!?
- Слышу…Я согласна.
Через час она не поехала домой, и на телефонные звонки они оба не отвечали. Они сидели на полу…Она плакала и что-то непонятно причитала, он гладил её по волосам и смеялся, и она смеялась, а потом снова плакала. Сигарета за сигаретой исчезали из пачки. И дымовая завеса была их защитой, их миром, их финалом.
Разговор дома был коротким. Она быстро сказала всё и не дожидаясь ответа пошла в спальню, чтоб собрать самое необходимое.
Небольшой чемодан был опущен в багажник. В дверях огромного деревянного дома стоял немолодой мужчина и молча провожал её глазами. Последнее что он сказал, не сказал даже – а скорее крикнул в след: «- Эй, ты там как хочешь, но умоляю тебя, будь осторожна!» Она не ответила.
Звук…работающего двигателя, шёпот ветер из открытых окон, старые любимые песни из динамиков…звук обволакивал и успокаивал. Всё, то что так долго не могло произойти – случилось быстро и безболезненно. Так, словно она вышла в магазин или в парикмахерскую.
Из анабиоза вырвал звонок мобильного телефона.
- Да, выехала. Еду по трассе. Через минуты 30 буду возле твоего офиса, жди…
Когда она положила трубку, легонько закололо с левой стороны и зашумело в ушах. Наступило странное чувство расслабления. Казалось, что до отрицательного значения упали и температура тела и давление, только сердцебиение отзывалось странной, громкой музыкой. Последним, что она увидела - были фары…
«Бей в барабаны, в трубы труби …Мы выиграли, всё именно так, как я хотела. Ну, почти так – я не обнимаю тебя, но знаю что ты рядом. И меня больше не нужно ждать. Теперь я буду ждать тебя…Там, где никто не сможет помешать нам.»
Он сидел в офисе и ждал. Она позвонила часа 2 назад. В холле тихо работал небольшой телевизор.
«Сегодня, в 18:00 произошло ДТП, – монотонно говорил диктор. - В районе посёлка N* столкнулись красная Toyota Yaris и ГАЗ-33023, водитель легковой машины умер на месте, водитель грузовика в реанимации.»
Он не помнил её номеров, но знал кто ехал за рулём. Внутри что-то надломилось, внутри раздался голос… - Теперь я тебя буду ждать.
- Я не заставлю тебя ждать меня долго…