Глаза и уши

Сажусь на скамейку однажды,
Напротив шатенка сидит,
Глаза зашептали: «Нет краше!
Какой изумительный вид!».

И начали сыпать мне дробью
Про губы и щёчки, и лоб,
Отметили талию, бёдра,
Да так, что прошиб меня пот!

Решаю: свободе беспечной
Моей наступает конец –
В неё я влюбился навечно!
И с нею пойду под венец!

Поблизости куплены розы
И с ним к шатенке скорей,
Представился скромно, и что же
Узнал о богине моей:

Что замуж пока ей не надо –
Решила лет семь погулять,
Её увлеченье – наряды,
Любовь и цветы принимать!

Работа её не тревожит,
Стирать – маникюр не даёт,
В нарядах ей мама поможет,
А все остальное придёт.

Тут уши мои затрещали
(Глаза ж продолжали ласкать!);
«Хозяин, чтоб мы не пропали,
Немедленно надо бежать!».

Закрыл я глаза и помчался,
Бегу, сам не знаю куда,
Хоть раз красоте кто попался,
То снова настигнет беда…

Открыл я глаза: ба! у пруда!
Бежит за волною волна.
Из волн появляется… чудо!
Такая на свете одна!

Глаза с быстротой пулемёта
Её описали в момент:
И это, и то-то, и то-то…
Чего только в чуде том нет!

Решаю: свободе беспечной
Моей наступает конец –
В неё я влюбился навечно,
Лишь с нею пойду под венец!

В ботинках я в воду вбегаю,
Пред ней на колени встаю,
Весь мир подарить обещаю
За слово одно лишь «люблю».

Когда её ротик открылся,
И зубки сверкнули дразня,
Поток «дивных» слов заструился,
Как-будто на месте казня!

Мужья ей давно… надоели,
А было всего только… пять!
Терпела на больше недели,
Потом начинала скучать.

А дети?! И портят фигуру;
Корыта пелёнок одних –
Рожают детей только дуры,
Она проживёт и без них.

Тут уши мои затрещали
(Глаза ж продолжали ласкать):
 «Хозяин, чтоб мы не пропали,
Немедленно надо бежать!»

Остаться опять умоляют
С такой красотою глаза,
Блаженств неземных обещают.
Кому же мне верить, друзья?

1987