Каламбуры 171к

   Папочка получил по почкам, за то что отдавал предпочтение попочкам.
   Папочка завёл на друга папочку и верен ей как поп очку.

   Понравились папе росы, но отсырели папиросы.
   Всё время рассуждал о папирусе, но не жаль папе Руси.

   Правил с дуру Веной – дурой здоровенной.
   Много вздору в иной и это ставлю ей виной.

   С пятиборья спятил Боря. Все спят и Боря, вернувшись с пятиборья.
   Коварные замыслы он мог принять за мысли.

   После Чернобыля пелись такие песни: А ночка тёмная, а ночка томная, а
ночка атомная, кому опера «Травиата».

   А нас уже травил атом и в каждой траве атом, хоть не рассказывай о том.

   Суда не имеют рога и их не бьёт судорога, суда имеют локаторы, но не знают
лака Торы.
   Увидел суд рога и его сдавила судорога.

   Кто женихов перебирает, кто струны перебирает, а кто через край перебирает.

   Врезались не в риф мы, а в рифмы.
   Ты не ври Фиме, но врала она Фиме и дождалась анафемы.

   Улетела в Париж Анка, теперь Анка – парижанка. В паре жила порыжела.

   Поори ж Анка, что выиграла пари Жанка.
   Чисть поры же по рыжей, для того поры ж ей, чтоб ровняться по рыжей.

   Чепуху не пори же, чепуха дань не Парижа и не будет по рыжей, хоть она с
тех пор рыжей.
   По Парижу, по Парижу всё гуляет попа рыжа и кажется, Париж ей всё
становится рыжей, и не выиграть пари ж ей.

   Сталевару снится, не красавица с Ниццы, а в какую он в сталь добавит
присадку, а кому-то сны снятся, как в кино сняться и танцы в присядку.

   Стал дробен день в голове дребедень. День гама заполнен деньгами.
   Отмывай! Чёрные деньги бели! И это день гибели.

   Увидел, из под дня я, что зияет исподняя.
   Не удалил пресс из под дня я – вот и преисподняя.

   Растёт пресс по дням, он равен преисподним.
   Пресс под ним равен преисподним.

   То не рвы по земле, а нервы и нервы как рвы ты их не рви.
   А ну! Пузо ори и пускай через рот пузыри.

   Действует на вас питание, вы хорошего воспитания, съели только воз
питания.
   Но разве навоз питание?
                171