Не дадут кавалергарды упасть 14

               

                Потемкин в кабинете один. Екатерина входит.

Е к а т е р и н а. Наконец-то тебя одного застала. А то, как ни приду, всё ты занят и занят! всё в делах, всё на людях! А про меня ты совсем забыл. А по мне, нет ничего лучше, как дело с бездельем мешать. Но ты, к сожалению, не таков. Суровый характер имеешь, батя. Смотри, отвадишь меня от себя. Вылитый Григорий Орлов стал! 
П о т е м к и н. Матушка, да разве ж я знал, что ты хочешь со мной свидиться!
Е к а т е р и н а. Иногда ты так холоден делаешься, что тошно становится. Оставляешь одну, будто я межевой  столб какой в поле. Из-за тебя, Гришенька, работа на ум не идет. А надо на Москву собираться, Румянцеву, герою Таврическому, встречу готовить.
П о т е м к и н. План празднования по случаю мира с турками мною уже составлен. Встречен Румянцев будет мною лично перед въездом в Москву, в селе Чертаново, и препровожден в покои твои. Но боюсь я, по силам ли будут тебе, матушка, праздничные церемонии в твоем положенни? 
Е к а т е р и н а. Я хоть и матроной кажусь с пузом своим, как никак девятый месяц пошел, но зятянусь, асвось никто не приметит. Что же касается до сил моих – выдержу. Думаю, даже смогу пройти от Пречистенских ворот до Кремля в короне и мантии. Кавалергарды, какие будут нести мою мантию, не дадут чай упасть.   
П о т е м к и н. Три мешка с монетами для бросания народу уже  уложены и готовы к отбытию. Питье и угощения велел я ставить на всех площадях московских… Да, еще вот что. В какое время суток Румянцеву через Триумфальные ворота проезжать надобно?
Е к а т е р и н а. Я думаю, безразлично, проедет ли он через них днем или ночью.

 Передний  план  затемняется.  А  на  заднем  плане   Екатерина, Потемкин,  Румянцев и другие с балкона приветствуют праздничное шествие. Слышатся крики:                « Главнокомандующему Крымской армией фельдмаршалу Румянцеву слава!» «Виват, Екатерина!» « Виват, Потенкин!» –  заглушаемые артиллерийскими залпами. Неожиданно шум обрывается. – Тишина. Задний план  затемняется.  Из покоев императрицы выходят Потемкин и Прасковья Брюс с укутанным младенцем на руках.

                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а