Памяти Поэма

История тех и других забрала в клещи -
На пальцах кровящихся хватко сцепились клещи,
И если ты думаешь, что правда есть - ищи,
Но если стреляешь в висок, то без мыслей - резче.

В стихах, привлекающих взгляды, стоит тоска
Желез полусонно неудовлетворённых.
А эти писала калеченная рука,
В буграх, не делившая мёртвых на пеших/конных,

Не знавшая нежностей, красная, как закат,
В зрачках загнивающей лошади отражённый.
Ах, что ты наделал, зачем ты молчал, Пилат?..
Их лбы зеленевшие лижут сухие волны

Компьютерных сказок, лентами из волос
Всепобедившего Эроса с Афродитой,
Что не хотела, может быть, быть эгидой
Полупобитой, как нелюбимый пёс.

***

Путин, - вокруг говорят. Говорят, живой
То ли Антихрист, то ли воскресший Ной.
То ли подпрыгнуть, то ли уйти на дно -
Что ненавидеть, в целом-то, всё равно,
Только, наверное, всё же
Храни их Боже,
Тех, кому тоже
Это ножом по коже.

Тех, кому было спокойнее видеть рыб,
А не зубами срывать по чешуйкам с рыбы
Панцирь. И можно узнать, ну а Вы могли бы
В горле у Гудвина голый глодать полип?..

- Выйдет поэма - многопупырчат вдох,
Многие точки воздуха пьют пространство.
Жизнь моя - это последнее хулиганство
Из всех, что в мир ниспослал наш бандитский Бог.

Четверо нас. Первый был в ярко-жёлтом юн.
Гадок второй, но всё же ниспослан всуе.
Третий актёр. Ну а я на стене рисую
Шпиль экономики, девочку, рубль и ГУМ.

***

...И мне без тебя асфиксией сдавило грудь -
Вода безвоздушных пространств без тебя сгустилась.
Но мне ли давить на жалость, курок и милость,
Но мне ли глаза твои помнить, и мне ль - вдохнуть.

Зевесов орёл распускает вкрапленья крыл,
И птичии губы являют нутро, в нём - печень,
И если никто из нас правда не будет вечен,
То я тебя благословляю за то, что был

Ты, существовал, как фрагмент городских трущоб,
Как маленький отблеск в корпусе хризолита.
Вот Бог просевает муку из большого сита -
И падает снег на пылающий древний лоб

Себя исчерпавших правил, доктрин, миров,
И только волос твоих мягкость жасминно-пегих
Сумеет пробиться сквозь гниль и погиблость этих
Стеклянноглазых порядковых номеров.

***

Смотрит фонарь сквозь все стёкла зрачком в зрачок.
Я притворяюсь мягким и неуклюжим.
Кроме тебя, в этот дом мне никто не нужен -
В горло акулье тоже попал крючок.

Тонкость суставов, бронза и бренность губ
Тонких, ошелушённых и иссушённых.
Я улыбаюсь улыбкой умалишённых,
И вылупляются птицы из всех скорлуп,

И разлетаются коршуны над морей
Нежной подзолисто-посеребрённой пеной.
Ноги твои подступают к вратам Еленой -
Троя падёт, чтоб тебя полюбить сильней.

Свечи слезятся мягким ладанным сном,
Дикие лампы кокают имфузорий.
Пусть я останусь брошен и опозорен -
И принакрыт лавандовым полотном. 

***

Стол прямоног, круглобока пилюля, мрак
Плавно втянул меня в этот дельфиний вечер,
Где - только соль. Если верно никто не вечен,
Будь безграничен - вечно силён и наг.

Будь окрылён, ограждён и окутан сном.
Я же могу видеть в пьяной луне тенистой
Сад с кипарисом и сумрачным остролистом...
Значит, всё это я спрячу в тебе - живом -

Швом посредине вселенных. Ату! Ату!..
Зубы вцепились в призрачную звезду.
Помни же, я тебя средь всех небес найду,
Всех Ахиллесов смех поражу в пяту,
Каждую семенем вылижу борозду,
И если по эту сторону пропаду,
Помни -
- я здесь, по ту.