Андрей Хаданович. Прогресс в литературе

А всё-таки был прав
французский сказочник,
который клялся и божился,
что есть он, прогресс в литературе.

Сегодняшний Гомер
никак не зависит
от перебоев с электроэнергией,
он вполне может руководить
новой Национальной библиотекой,
хоть в глубине души немного завидовать
Ронсару и Бетховену:
лучшие творческие вечера
проходили в ДК общества глухих

Сафо
больше не баллотируется на должность
десятой музы,
она отказалась в пользу кинематографа;
и хотя не познала счастливой любви,
зато получила свой Нобель
за пропаганду политкорректности,
опередив Верлена, Рембо и Жорж Санд.

Старый Анакреонт
давно бросил пить
и может только мечтать о девушках,
зато он включён в программу
всех школ и университетов Греции.

Вийон
ощутил на себе вполне
всевластие правоохранителей,
хоть в его стране так и не отменили
смертной казни,
а даже если отменят –
что изменит кучка диссидентов
с транспарантами "где Вийон"?

Всеми брошенный Гюго
узнал на собственном опыте,
что выражение "иметь гемморой"
имеет не только переносный смысл.
Зато теперь есть шоу-бизнес
и можно писать слова на музыку.

Гонкур
ведёт живой журнал в интернете.
Страдает раздвоением личности.

Фолкнер и Маркес
конкурируют на рынке туруслуг,
предлагая горячие туры
в Йокнапатофу и Макондо.

И только Катулл
не ощутил особых изменений:
как и две тысячи с чем-то лет назад,
оплакивает воробья своей любимой.
Птичий грипп, знаете ли...

(Перевёл с белорусского Станислав Бельский)