Укрощение строптивой. 5 часть. Бьянка и Грэмий

Водевиль
(рассказывает Грэмий)

Не думал я, наступит час,
И в повседневной суете
Я свой поведаю рассказ
О ставшей призрачной мечте.
Не ты, мой друг, виновен в том,
Что стал не в меру откровенным,
И развязал язык не ром,
А миг весны обыкновенный.
Да-да, не ухмыляйся зря,
«Пришёл, увидел, победил»,
Когда огнём души горя,
Снега зимою растопил.
Всё буйным цветом проросло,
И словно крылья за спиной,
Так быть, считаешь, не могло,
Я ж «ловелас» не молодой,
Но так бывает, ты послушай,
В одно прекрасное мгновенье
Почувствуешь родную душу,
И сразу вспышка, озаренье…

…Флоренция всех встретить рада
«Без званий громких и отличий»
На дне рожденье Леонардо,
Того самого, да Винчи.
Свой пятьдесят девятый год,
Предвосхищая юбилей,
Решил отпраздновать, и вот,
Со всех сторон позвал гостей.
На этот грандиозный бал
В Палаццо Питти знаменитый
Покорный ваш слуга попал
В сопровождении элиты.
Леонардо был не против
Пригласить на вечер званый
Микеланджело Буонаротти
И молодого Тициана.
И правитель-самодур,
Джулиано Медичи,
Славный герцог де Немур,
Пришёл, устав бездельничать…

А также средь других гостей
И приглашённых повидаться
Из городов и волостей,
Были Бьянка и Гораций.
Да, мой друг, всего детали,
Но не впадай в отчаяние,
Они давно друг друга знали,
И дело шло к венчанию.
И я был с ней тогда знаком,
Совсем без увлечения,
Как известный астроном
Преподавал учение.
И никакой в том нету тайны,
Секрета нет тем более,
Мы с нею встретились случайно,
Гуляя по садам Боболи,
И между нами тишь да гладь,
Иное и подумать странно,
Никто не мог предугадать,
Чем будет встреча у фонтана…

…И день торжественный настал,
В убранстве особняк старинный,
Гостей собрался полный зал,
Джорне, симары, кринолины.
От вин и снеди ломит стол,
И музыканты туш играют,
Для тех, кто позже подошёл,
Штрафные кубки наливают.
Все произносят здравицы,
Вверх подняты бокалы…
Вдруг двери отворяются,
И Бьянка входит в залу!
Немая сцена, тишина,
О, Боже, как она красива!
Как будто ранняя весна
Всё ярким светом озарила.
Не передать тех восхищений,
Но совершенно ясно стало,
И никаких в том нет сомнений,
Она здесь королева бала!

Художники, лишь бросив взгляд,
Достали кисти, акварели,
Поэты перьями скрипят,
Запели дружно менестрели!
И даже сам Буонаротти,
Прищуром заценив фигуру,
Не вытерпел и сел напротив,
Ваять античную скульптуру…
И не для красного словца –
Не пожелал бы и врагам,
Но были многие сердца
Низложены к её ногам.
А Джулиано Медичи,
Милейший герцог де Немур,
Любитель юбок девичьих,
Уже с ней рядом шур-мур-мур….
Один виновник торжества
В усы лишь хитро улыбался,
Вершин достигнув мастерства,
На месте на своём остался…

…Мой друг, пока не впал ты в «кому»,
Будь добр, сделай одолженье,
Плесни себе немного рому,
И слушай дальше продолженье…
…Я шок полнейший испытал!
Как от удара молнии,
И в тот же миг её узнал,
И гости все запомнили.
Смотри, не падай от сюрприза,
Предупредил тебя повторно,
Она, я в шоке! – Мона Лиза!
Всем известная Джоконда!»…

«Стой, Грэмий! Я не догоняю!
Сомнительная антреприза,
Возможно, недопонимаю,
Наша Бьянка – Мона Лиза?
Она ведь не совсем похожа,
И это мягко сказано,
Ошибки точно быть не может?
По факту не доказано…»

«Надоел ты мне порядком,
Я у художника спросил,
Мою приятную догадку,
Сам Леонардо подтвердил.
И ещё добавил лично,
Сначала в центре полотна 
Любимого кота да Винчи
Держала на руках она.
А Джулиано Медичи
За шутку мастера побил,
Тот возразить не смеючи,
Кота убрал, лик исказил…
Но нежный взгляд и тень улыбки
Её…  Она не самозванка,
И здесь не может быть ошибки,
Не сомневайся – это Бьянка!
А для меня всё было слишком,
Событий новых череда,
Почувствовал себя мальчишкой
Пропащим, раз и навсегда…

…И возвратившись в Падую,
Свой позабыв солидный сан,
Я с показной бравадою,
Устроил шумный «балаган».
Почтенно надувая щёки,
Днём еле сдерживая прыть,
Продолжил ей давать уроки
И уму-разуму учить.
Но вечерами был смешон,
В плаще, сомбреро и с гитарой
Я приходил к ней под балкон,
Орал, как мартовский котяра!
Читал стихи и песни пел,
Играл, и сочинял баллады,
Особенно я преуспел,
Когда дошло до серенады!
И чудо чудное свершилось,
О, это был волшебный сон!
Дверь потихоньку отворилась,
И Бьянка вышла на балкон…

…Я, конечно, не святой,
И далеко не идеал,
Грешил, пока был молодой,
И ветер в голове гулял.
Карты, женщины, вино,
Пагубность дешёвой страсти,
Казалось, пережил давно,
И где-то позабыл отчасти.
Ни разу только, я отвечу,
Могу поклясться на иконе,
Так не был счастлив, как в тот вечер,
Её увидев на балконе.
И знаю, скажешь ты одно
Про седину и «бес в ребро»,
Пусть будет так, но всё равно
Мне лучше взяться за перо,
Не вилами чтоб по воде
Растолковать понятия,
Выходит девушка к тебе,
Значит, есть симпатия…

И вот мой звёздный час настал!
С гарантией страховочной
Забросил к ней кручёный фал
От лестницы верёвочной.
Какое это наслажденье
По ступенькам лезть к любимой,
Ждать встречи  сладкой приближенья
С единственной, неповторимой!
Для исполнения идиллий
Всего лишь малость не хватает,
Нет за спиной реальных крыльев,
Чтоб объясниться с ней, порхая.
Но цель близка, и наконец,
Я ухватился за перила…
…Передо мной её отец,
За куртку взялся, держит с силой…
«Сеньор Баптиста, бона сэра,
Сюда забрался напрямки
Я вовсе не для адюльтера,
А Бьянки попросить руки…»

«…Мне согласиться непременно?
Может миром всё уладить?
Не в возрасте твоём почтенном
По чужим балконам лазить.
И приобщением к науке,
Я думал, ей не навредишь,
И даже «вылечишь» от скуки,
Ну а ты, что здесь творишь?!
Точно, вы с ним сговорились,
С утра к ней сватался Гораций,
Бесполезно притащились,
Не смейте даже и пытаться.
И пока я Катарину,
Старшую не выдам дочь,
Ко мне не шляйтесь на смотрины,
Ни чем вам не могу помочь.
Ты, Грэмий, вышел из доверия,
И прочь, от моего порога,
Закрою за тобой все двери,
Найму другого педагога…»

И тут я вдруг её заметил,
Так близко, и так далеко,
Как будто на большом портрете,
Она в окне и за стеклом.
И полон нежной грусти взгляд,
И совсем не улыбалась,
Я перед ней не виноват,
Но она со мной прощалась.
Всё было ясно и без слов,
И по-другому не дано,
Нам  мира не разбить основ,
И вместе быть не суждено.
Прощаясь, мы через стекло,
Ладонями соприкоснулись,
Друг другу передав тепло,
Наши души разминулись.
И оказались, в том беда,
Перед закрытой дверцей,
Той, за которой навсегда
Она в моём осталась сердце...

Конец 5 части