Чужие берега

Они не вызовут эмоций.
Чужды и быт, и нрав, и речь.
А друг пытается увлечь
меня в Европу, словно в Сочи.

Молчат чужие берега,
чужим словам почти не внемля.
И сумрак укрывает землю,
в которой прячутся века.

Я знаю: колыбель ума…
Я помню: ярких знаний светоч…
Там были университеты,
когда у нас сгущалась тьма.

Пусть гордость мира – от тех мест,
пусть слава мира – всё оттуда.
Но можно чтить чужое чудо,
а кланяться письму берест,
секрет хранящему дуплу,
узорам паутинки тонкой,
разбросанным в росе осколкам
лучей, летящих через мглу.

Дворцы,
мосты,
каналы,
дамбы
затмить не смогут старый вид,
где цех грохочущий стоит
над Пересветом и Ослябей…

Пусть горек родины пейзаж,
где в запустенье гаснут церкви,
где доблесть предков тихо меркнет,
пусть горек вид – зато он наш!

Там скука, как чума, заест,
в огне неона станешь грустным,
припомнив в землю вросший крест
и облако над полем русским.

Душою, сердцем и умом
навек привязаны, бессильны
пред тою, где стоит наш дом,
пред тою, у кого живем,
пред тою, про кого поем,
снимая шапки, – пред Россией.

[Сб. "Стены древности"]