Забытый классик

Были времена, когда юбилейные даты Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка широко отмечались в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, где собиралась литературная элита того времени. Проводились торжественные мероприятия и в 1952 году, в год столетнего юбилея писателя, когда в тогдашнем Свердловске состоялась научная конференция под эгидой бюро Свердловского отделения Союза советских писателей.
Были времена, когда к стопятидесятилетнему юбилею писателя выходили на экран его романы («Приваловские миллионы»). Талантливые режиссеры и лучшие актеры воплощали созданные Маминым-Сибиряком образы и получали за это Государственную премию РСФСР, а зрители захлебывались от восторга.
Были времена, когда в «каждом интеллигентном доме» на книжной полке обязательно стояло полное собрание сочинений этого писателя, а дети зачитывались его «Аленушкиными сказками».
Было, все было…

И сегодня картина «Приваловские миллионы», снятая Ярополком Лапшиным в 1973 году, уже киноклассика, со дня его выхода на экран прошло почти сорок лет. Но вот что удивительно: фильм отнюдь не потерял ни своей актуальности, ни своей художественной ценности. Только вот мало кто помнит, по мотивам какого романа снят этот фильм. И почти никто не держит дома книг Мамина-Сибиряка, а как следствие – и не читает их.
А ведь Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка современники сравнивали с крупнейшим французским писателем-натуралистом Эмилем Золя. По своей сути творчество Мамина-Сибиряка – явление, глубоко укорененное в русской культуре и в русской общественной жизни. Роман «Приваловские миллионы» (1883) не только натуралистично рассказывает о становлении буржуазии в России XIX столетия, но и создает ряд ярких образов «сибирских характеров».
На склоне лет, размышляя о своем месте в русской литературе, Д.Н.Мамин-Сибиряк ставил себе в заслугу, что он показал читателю Урал своего времени, с его особенной красотой, неисчислимыми богатствами, вложил в свои произведения любовь к обездоленному люду, преклонение перед его мудростью и творческими силами.
Современники писателя отдавали должное его яркому своеобразному дарованию. А.Чехов отмечал, что герои рассказов Мамина-Сибиряка - это сильные, цепкие, устойчивые люди, а слова у него - живые, настоящие, услышанные в народе, а не вычитанные из словарей, как это случается у иных литераторов.
М.Горький признавал, что книги Мамина-Сибиряка помогли ему глубже полюбить русский народ и русский язык. С.Елпатьевский, врач и писатель, близкий Чехову, лечивший Толстого, писал, что Мамин-Сибиряк выявил то новое, что забрезжило на Урале после отмены крепостного права и появления капитализма, - духовную и бытовую эволюцию, пережитую Уралом вместе со всей Россией, возникновение новых типов и нового уклада жизни.
В книге «Развитие капитализма в России» В.И.Ленин писал о Мамине-Сибиряке:
«В произведениях этого писателя рельефно выступает особый быт Урала, близкий к дореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения, с "добросовестным ребяческим развратом" "господ", с отсутствием того среднего слоя людей (разночинцев, интеллигенции), который так характерен для капиталистического развития всех стран, не исключая и России».
Понятно, почему писатель вошел в избранную когорту «бесспорных классиков» наравне с Толстым и Тургеневым. Кстати, и Лев Толстой попал в школьные программы СССР после знаменитого ленинского определения:
«Какая глыба ума! Какой матерый человечище!»
Не будь этого высказывания, кто знает, как сложилась бы судьба графа в советской классической литературе. Но вернемся к нашему герою.
Мамин-Сибиряк (настоящая фамилия Мамин) родился 6 ноября 1852 года в Висимо-Шайтанском заводском поселке Верхотурского уезда Пермской губернии, в 140 км от Нижнего Тагила. Этот поселок, находившийся в глубине Уральских гор, был основан еще Петром I, а богатый купец Демидов построил здесь завод, изготовлявший железо.
Отцом будущего писателя был заводской священник Наркис Матвеевич Мамин. В семье было четверо детей. Жили скромно: отец получал маленькое жалованье, немногим больше заводского рабочего. Много лет он бесплатно учил детей в заводской школе.
«Без работы я не видал ни отца, ни матери. Их день всегда был полон трудом», - вспоминал Дмитрий Наркисович.
В Висимо-Шаитанске было всего 236 дворов и проживало около двух тысяч человек. Здесь будущий писатель получил первые незабываемые впечатления от суровой и прекрасной природы Урала и своеобразного быта крепостных заводских крестьян, пригнанных на заводы из разных концов России. Их яркие, самобытные характеры, меткое, образное слово жадно впитывала восприимчивая и благодарная детская память.
«Я вскормлен висимским хлебом и вспоен висимской водой», - с полным основанием мог сказать про себя Дмитрий Наркисович.
Действительно, Мамин-Сибиряк принадлежит к писателям, чьи жизнь и творчество особенно тесно связаны с родным краем. В широком смысле это был весь Урал, верным и любящим сыном которого он был до последних дней своей жизни. Но есть на Урале места, самые любимые и близкие сердцу писателя. Именно им посвятил он свои лучшие, задушевные произведения. И прежде всего – это Тагильский край -   один из самых богатых и крупных уральских округов, принадлежавший на посессионном праве потомкам знаменитых «фундаторов» первых заводов Демидовых, занимал площадь, равную небольшому европейскому государству. Здесь, на территории в 638000 десятин, располагались 9 металлургических заводов, несколько медных и железных рудников, десятки золотых и платиновых приисков, 7 заводских поселков, 16 сел и деревень.
Уехав из родного Висима «в ученье» пятнадцатилетним мальчиком, позже, уже юношей, неоднократно приезжал туда на каникулы. Несколько раз бывал там и в 1880-1890 годы, уже будучи писателем и постоянно живя в Екатеринбурге. Здесь он оставил немало друзей и знакомых. Всегда, даже став писателем петербургским, интересовался их судьбами, а некоторым помогал и материально.
После школы Мамин-Сибиряк учился в Пермской духовной семинарии, но полный курс не окончил. В 1872 году поступил в Петербургскую медико-хирургическую академию на ветеринарное отделение. С 1874 для заработка писал для газет отчёты о заседаниях научных обществ. В 1876 году, не окончив и академии, перешёл на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Проучившись год, вынужденно оставил университет из-за материальных трудностей и резкого ухудшения здоровья (начался плеврит).
Так что образование у будущего знаменитого писателя было разносторонним, но не законченным. И немудрено: увлечение общественным движением 1870-х годов и участие в политических спорах; богема и слежка полиции; воздействие «гуманитарных» идей Чернышевского и Герцена, и «естественнонаучных» — Дарвина и Тимирязева; жизнь в холоде и впроголодь; серьезная учеба и самообразование — обычная жизнь бедного молодого человека из провинции, вздумавшего получить образование в столице, редко проходила благополучно.
Летом 1877 года он вернулся к родителям, которые с 1996 года жили на Салдинских заводах. Там Мамин-Сибиряк встретился с Марией Якимовной Алексеевой, ставшей ему женой, верным другом и помощницей на начальном, самом трудном этапе его литературной деятельности. Там он давал уроки отстающим гимназистам и вскоре приобрел славу лучшего репетитора в городе. По ночам писал. Избирался гласным городской Думы. Много ездил по Уралу и Приуралью, знакомился с народной жизнью, изучал труды по истории и хозяйству края.
На Салдинских заводах он попал в новую для него среду заводской и земской интеллигенции. Наблюдения за нравами и бытом заводского общества, в том числе и его высшей, «элитной» части, дополнявшиеся рассказами Марии Якимовны, не прошли бесследно для будущего писателя.
В следующем году умер отец, и вся тяжесть забот о семье легла на Дмитрия. Чтобы дать образование братьям и сестре и суметь заработать, он отправился  в Нижний Тагил. Остановился там у знакомых и собирался перевезти из Салды семью. Но пробыл здесь недолго - всего около месяца. Причина быстрого отъезда из Тагила заключалась не только в трудностях с получением подходящего места службы. По всей вероятности, он опасался преследования за критические корреспонденции, посланные в газеты Петербурга и Екатеринбурга. В них разоблачалась неприглядная роль владельца Тагильских заводов и заводской администрации при проведении реформы 1861 года, в частности, при составлении уставных грамот, обезземеливших тагильских мастеровых.
Возмущенное дерзостью анонимного автора газетных заметок, Нижнетагильское заводоуправление пыталось его разыскать, и Дмитрию Наркисовичу пришлось срочно покинуть Тагил, чтобы не навлечь кары на себя и свою семью. Газетные публикации 1878 г. в «Екатеринбургской газете» и «Новом мире» о тагильской уставной грамоте можно считать первой заявкой на тему проведения крестьянской реформы на Урале, которая позже прозвучит в ряде произведений Мамина-Сибиряка.
  Возникла она и в очерках «От Урала до Москвы», появившихся в 1881-1882 гг. на страницах одной из ведущих московских газет «Русские ведомости». Их автор особое внимание уделил Нижнему Тагилу. В этих очерках (позже опубликованных на страницах журнала «Северный вестник») Мамин-Сибиряк дал замечательное описание своеобразного облика Нижнетагильского «города-завода», который «широкой картиной развернулся у самого подножия Урала, как самое близкое и любимое его каменному сердцу дитя».
Рассказывалось здесь и о местных достопримечательностях - архитектурных и исторических памятниках, заводском музее и, конечно же, о знаменитых в истории русского горного дела заводах и их владельцах Демидовых. Говоря о будущем Тагила, писатель предсказал ему судьбу «русского Бирмингема», мирового центра металлургии.
   В Нижнем Тагиле, как в Висиме, и Салде, у Дмитрия Наркисовича был широкий круг друзей и знакомых среди заводской интеллигенции и простых людей - рабочих, старателей, мелких промышленников, торговцев, рыбаков и охотников - его спутников по лесным походам. В этом наглядно проявились особенности личности писателя: его общительность, любознательность, редкий дар располагать к себе самых разных людей. По словам друзей, он умел сразу, с ходу, схватывать все главное в услышанном и увиденном и так же быстро писать, придавая мимолетным впечатлениям яркую, образную форму.
   В более чем тридцати произведениях «тагильского цикла», написанных в основном в екатеринбургский период его жизни (1878-1890 гг.), нашли отражение самые разнообразные сюжеты истории Тагильских заводов: судьбы крестьян, переведенных из дальних демидовских вотчин на заводы, трагедия «заграничных» - крепостных интеллигентов, жизнь уральских раскольников – «кержаков», упорно державшихся за свою старую веру и особый уклад жизни.
   Эти произведения создали литературное имя Д.Н. Мамину-Сибиряку, сотрудничавшему в известных журналах той эпохи – «Дело», «Вестник Европы», «Русская Мысль» и, наконец, в щедринских «Отечественных записках». В эти годы завершается формирование художественного стиля писателя. В нем органически сливались острая наблюдательность и живая реакция публициста со зрелым мастерством художника.   
«Родина - наша вторая мать, - писал Мамин-Сибиряк брату, - а такая родина, как Урал, тем паче».
В 1883 году были опубликованы «Приваловские миллионы», не сразу «раскушенные» критикой. И хотя произведение написано в русле западноевропейского семейно-социального и русского романа рубежа веков, оно принесло Мамину-Сибиряку репутацию писателя-«уральца», глубокого знатока «областной» жизни. Только издание следующих романов — «Горного гнезда» и «Дикого счастья» (первоначальное название «Жилка»), на которые критики наконец-то обратили свое внимание, — позволило писателю выйти на российский уровень и уйти от нищеты и репетиторства.
В 1885 г. Мамин-Сибиряк написал пьесу «Золотопромышленники» («На золотом дне»). В Екатеринбурге пьесу сняли из-за того, что многие «отцы города» узнали себя в персонажах. Пьеса была поставлена в театре Ф. Корша в Москве. Тогда же писатель был принят в члены Общества любителей российской словесности.
Всероссийскую известность Дмитрию Наркисовичу принес двухтомник «Уральских рассказов» (1888—1889), героями которых были фабричные рабочие, уральские старатели, чусовские бурлаки, а также уральская природа.
  В конце 1880-х годов у него возник грандиозный план создания целой серии романов, посвященных как настоящему, так и прошлому Урала. В них должны были отразиться самые выдающиеся события уральской истории: русская колонизация, строительство первых металлургических заводов, хищническое разграбление природных богатств края, положение и борьба трудового населения, нравы и быт заводского общества, влияние реформ 1860-1870-х годов на судьбы промышленности и заводского населения.
Этот замысел полностью не осуществился, но именно с ним были связаны интенсивные научные занятия Дмитрия Наркисовича во второй половине 80-х - начале 90-х годов. Он встречается с уральскими краеведами и историками, работает с архивными и статистическими материалами, как член Уральского общества любителей естествознания участвует в археологических и фольклорных экспедициях.
Все это, по словам писателя, создало прочную почву для его литературного творчества. За внешней формой стало выступать глубокое содержание, обусловленное историей Урала, его разнообразными этнографическими элементами и особенно богатыми экономическими условиями. Так родилась еще одна - историческая - ипостась писателя Мамина-Сибиряка.
   Крепостничество было главным врагом публициста, писателя и историка Д.Н. Мамина-Сибиряка. Крепостной произвол определял трагизм судеб многих героев произведений писателя и их реальных прототипов. В пережитках, сохраненных реформой 1861 года, он видел основную причину кризиса уральской металлургии, резко ухудшившего положение горнозаводского населения Урала. В их ликвидации и ускорении технического прогресса видели выход из этого положения как все положительные герои Мамина-Сибиряка, так и он сам. Об этом свидетельствуют его статьи, посвященные положению уральской промышленности.
По мере того как писатель и историк Д.Н. Мамин-Сибиряк все дальше продвигался по пути осмысления и обобщения воспринимаемых (и отражаемых в его произведениях) событий и явлений, его все больше интересовали глобальные социальные и экономические процессы, их влияние на жизнь родного уральского края и его населения. Таким процессом во второй половине XIX века было развитие капиталистических отношений, все глубже проникавших в экономику пореформенной России.
Отношение писателя к капитализму было неоднозначным. Он понимал неизбежность наступления капиталистической эры, открывавшей широкие возможности для развития науки, просвещения, технического прогресса. Но видел он и другое: беспощадное, опустошающее влияние денег, богатства на души людей, подрывающее благосостояние трудового люда... Видел и не мог с этим примириться. Позже писатель во всех подробностях изобразит генезис капитализма и его страшные последствия в хлебном Зауралье (роман «Хлеб»).
Обилие и разнообразие материалов, содержащихся в произведениях «тагильского цикла», а также выразительная точность и глубина их оценки писателем делают произведения Мамина-Сибиряка уникальным источником изучения истории Тагильского края как неразрывной части общей истории Урала и всей России второй половины XIX века. Важны и интересны эти произведения не только для историков и краеведов, но также и для литературоведов и филологов, изучающих жизнь и творчество Д.Н. Мамина-Сибиряка уральского периода. Изучение с их помощью отдельных событий его биографии, определение прототипов персонажей «тагильских» произведений, выявление многообразных связей их автора с родным краем и его людьми - все это даст возможность глубже проникнуть в творческую лабораторию писателя, а значит, и лучше понять своеобразие и значение его уникального таланта.
Вышедший из недр уральской глубинки России, писатель всегда близко к сердцу принимал беды и радости своих земляков, в буквальном смысле жил интересами народа - главного героя всех лучших его произведений. Горячо верил в его будущее, и не только верил, но и как мог - прежде всего, своим умным и добрым талантом - помогал.
Прекрасно сказал об этом хорошо знавший писателя, глубоко понимавший его редкий талант Алексей Максимович Горький:
 «Когда писатель чувствует свою родную связь с народом, - писал он Дмитрию Наркисовичу в 1912 году, - это дает красоту и силу ему. Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали Вашими книгами, открывшими целую область жизни, неизвестную нам. Земле родной есть за что благодарить Вас, друг и учитель наш».
В 1890 году Мамин-Сибиряк развёлся с первой женой, сошелся с актрисой Екатеринбургского драматического театра Марии Абрамовой и переехал в Санкт-Петербург. Через год Абрамова умерла при родах, оставив больную хореей («Пляска святого Витта») дочь Алёнушку (Елену) на руках потрясённого этой смертью отца.
Своей дочери Алёнушке Дмитрий Наркисович посвятил цикл своих произведений для детей, который он так и назвал: «Алёнушкины сказки». Не без труда добился писатель прав на отцовство, и в итоге Елена Дмитриевна Мамина была признана законной дочерью Мамина-Сибиряка. Она прожила совсем недолгую жизнь, так же как и мать: в 1914 г. скончалась от туберкулёза.
После смерти жены писатель сблизился с литераторами-народниками — Н. Михайловским, Г. Успенским, С. Елпатьевским, позднее с А. Чеховым, А. Куприным, М. Горьким, И. Буниным, высоко оценившим его труды, в т.ч. прекрасный «роман воспитания» — «Черты из жизни Пепко» (1894).
Широко известны произведения Мамина-Сибиряка для детей — «Приемыш», «Вертел», «Серая шейка», «Зарницы», «Зимовье для Студеной», «По Уралу», чудные легенды из быта башкир, казахов, киргизов — «Лебедь Хантыгая», «Майя» и др.
Всего писатель написал более полутораста рассказов, сказок, очерков и повестей для детей. Многие из них стали классикой мировой литературы, некоторые отмечены премиями, в т.ч. и международными.
«Детская книга, — говорил писатель, — это весенний солнечный луч, который заставляет пробуждаться дремлющие силы детской души и вызывает рост брошенных на эту благодатную почву семян».
4 августа 1911 года Дмитрий Наркисович перенёс кровоизлияние в мозг, результатом которого стал паралич руки и ноги. Летом 1912 года вновь заболел плевритом.
26 октября 1912 года в Петербурге отмечалось сорокалетие его творческой деятельности, но Мамин уже плохо воспринимал пришедших поздравить его - через неделю, 15 ноября 1912 года, он скончался. Многие газеты поместили некрологи.
Большевистская газета «Правда» посвятила Мамину-Сибиряку специальную статью, в которой отмечала большое революционное значение его произведений:
«Умер яркий, талантливый, сердечный писатель, под пером которого оживали страницы прошлого Урала, целая эпоха шествия капитала, хищного, алчного, не знавшего удержу ни в чем… Его влекла чистая душа ребенка, и в этой области он дал целый ряд прекрасных очерков и рассказов».
Д.Н. Мамин-Сибиряк был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры; через два года рядом похоронили скоропостижно скончавшуюся дочь писателя «Аленушку» - Елену Дмитриевну Мамину. В 1915 году на могиле установили гранитный памятник с бронзовым барельефом.
А в 1956 году прах и памятник писателя, его дочери и супруги, М.М. Абрамовой, были перенесены на Литераторские мостки Волковского кладбища. На могильном памятнике Мамина-Сибиряка высечены слова:
«Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец - вот где настоящая жизнь и настоящее счастье».
Р.S. В самом центре Екатеринбурга стоят два изумительных памятника: П.П. Бажову и Д.Н. Мамину-Сибиряку. На улицах же Нижнего Тагила – «любимого дитяти каменного сердца Урала», к сожалению, до сих пор нет скульптурного воплощения благодарной памяти известнейшему земляку Мамину-Сибиряку...