До самого утра не умолкают наши речи

За мерцающим городом, с сотней загорающихся окон,
Прячется тихая, счастливая жизнь.
"Никто из этих тупых людей никогда не узнает её.."

Дорога пыльная, копытами коней
И в кровь скользящими конечностями зверя,
В ночной тиши - дорога лунная теней,
Манящая, покрыта с лета сеном.

Дорога, по которой вновь к восьми погонит сонный скот
Пастух, одетый с ног до головы,
Тряпьем поношенным и временем убитым.

Но к слову, нынче здесь, сказать: "всегда"
Никто из жителей не смотрит на одежду.
И то, что в городе, пропащее - душа,
То здесь, мне даже грешно
Не сказать. Душа людей и зверя - избыток, в полной мере.

Ну что ж, к обедне, спрятавшись под ель,
Усталый, подстелив портфель,
Ждет смену, подливая чай,
Корове предлагает кусочек хлеба.

В начале отказавшись, бурёнка, как бы невзначай,
Язык выпячивая, проводит им вдоль тела
Твоего. Ты смотришь. Глядь! А хлеба.. Нет уж.
На то корова - умнейшая из зверя.

На водопой! Пора, пора, пора!
Овечки-дурочки сворачивают к лесу.
Безмозглые!(Простите вы меня!)
Вы мчитесь прямо к бесу!

Жара! Река - парное молоко.
Всем вдоволь искупаться, попить, поесть,
А там домой, в село, пора бы собираться.

И к девяти пастух, идя за стадом
В поту, в грязи доводит каждую
До дома и в ограду
Пускает. Их уж там хозяева
Доят, за молоко на утро
Его же, пастуха, благодарят.

А после.. К десяти. В деревне.
Смех, музыка и шумное веселье.
За этот долгий день, всяк, каждый из селения
Трудился, как и наш пастух,
До самого изнеможения.

Простившися с закатом, подкинув дров в истопленную баню,
Мы отправляемся. Далекий путь
Ночной. По всей деревне нам накатан.

И каждый - свой.
И рад вечерней встрече!
И у ворот, до самого утра, не умолкают наши речи.

Вы знаете, а здесь я в каждом нахожу свое предназначение.
Ведь здесь - мой дом, а жизнь - счастливое, покойное течение.