Иван Данилов

               

            ПОВЕСТЬ 
     О  ИВАНЕ  ДАНИЛОВЕ               
               
Вместо предисловия.

1.
В поисках утраченного смысла
Я бродил кругами по планете,
Я искал каких-то откровений,
О великом Космосе мечтал.

Пели мне задумчивые воды
О своих неведомых глубинах,
Тайнами влекли меня науки,
Волновали сердце имена.

Плакала душа моя и пела,
А потом теряла это счастье,
Тосковала, мучилась, болела,
В бесконечной билась суете.

2.
Уходил я в праздничные рощи,
Собирал осенние печали,
Муза сероглазая глядела
В чистые родные небеса.

Мне казалось – был я весь очами,
Мне казалось – был я весь ушами,
В звуковом я плавал океане
И до боли вглядывался в мир.

Умными собачьими глазами
Вглядывалась в душу мне природа,
О покое пела, но просила
Ласки и защиты – у меня.

3.
Заходил я в маленькие церкви,
Было мне неловко и уныло,
Мне казалась тёмной наша вера
И казался жалким мой народ.

Вряд ли - думал я – великий Разум
Слышит эти бедные молитвы,
Сотни лет в страданьях и болезнях
Русь моя как нищенка бредет.

И моя душа, мой белый камень,
В горьком одиночестве угаснет,
Растворится в бездне без остатка
Птица моя белая – любовь…


 Глава 1.
 
Есть у меня друг один сердечный,
Умница, мечтатель и философ,
Физик, атеист и диалектик,
Логика и ум его конёк.

Он со мной - про «вечные» вопросы,
Про научно-верные системы,
Я же с ним – про небо и про душу,
Про тоску о рае и любви.

- Сила отрицательных давлений
Вакуум взрывает и сжигает…
- Но зачем ей сердце и сознанье,
И откуда совесть, объясни…

2.
- Если верить в твёрдые начала,
Знать об историческом прогрессе,
Подвести научные основы…
- Значит, снова грабить и делить!
 
Ходит диалектика по кругу,
Радует то греков, то евреев,
Тянется за ними мой философ,
Мой Иван Данилов сын Фомин.

Манят его древние системы,
Светят ему старые портреты…
- Где же их лекарство против смерти?-
 Но меня не слушает Иван…

3.
Пел священник: «Господи, помилуй…
Со святыми, - пел он, - упокой…»
Хоронили лучшую на свете,
Плакал у могилы ее сын.

А потом из облачка под солнцем
Окропил всех дождик и священник:
- Вот, - сказал, - природа плачет, значит,
Жил на свете светлый человек.

Думал мой Иван: «Зачем же Бог твой
Губит в этом мире самых светлых?
Расскажи мне сказочку о рае!..»
Ничего священник не сказал.



 Глава 2
1.
Нахватав убийственных микробов
На войне холодной и бесплодной,
Умирал предтеча коммунизма –
Старый и глухой социализм.

Плакала партийная наука,
Накрываясь крышкой гробовою,
И вчера гнилой, а ныне дикий
По стране скакал капитализм.

Телевизор бил как излучатель
И народ кружился заражённый,
Прорывая бредни коммунизма,
В либеральных путался сетях.

2.
Разгулявшись в пуще Беловежской,
Молодые волки-демократы
Резали великую державу
По заветным картам Ильича.

Из Кремля кричал марионетка
О всемирной дружбе президентов
И дарил российские богатства
Транснациональному дельцу.

Волновали сердце президента
Прелести стареющей Европы,
И, конечно, враг его тревожил –
Злой международный терроризм.

3.
В пене относительности истин
Утопал советский диалектик:
- Русский! – слышал он, - Правдоискатель!
Плюнь на всё, сегодня плюрализм!..

Рухнули темницы и свобода
Встретила нас радостно у входа,
И пошли поэты в депутаты,
Брать от этой жизни не таясь.

Торгаши, бандиты и банкиры,
Олигархи, мэры и масоны…
Тосковал о Сталине и Грозном
Без конца бунтующий народ.

4.
Маги, колдуны и экстрасенсы
Заряжали русское пространство,
Гуру, привлекая треть столицы,
Каждый день над публикой летал.

Мир потусторонний бил копытом
И в шкафах тревожилась посуда,
Юного соседа по площадке
Дух-учитель стуком обучал.

НЛО летали над столицей,
Паутиной липли сглаз и порча,
Бабки под иконами творили
Новый приворот и отворот.

5.
Била в берег эра Водолея,
Полная туманных обещаний:
Вот, ещё немного…  И тогда уж,
Всё, что хочешь…  Выпить, закусить…

Из пустого леса атеизма
Вышли мы в оккультные пампасы,
И на воле тут же заблудились
В пестроте ведических культур.

Из пещерных дебрей  Индостана
Шамбала таинственно шептала
О веках чудесных воплощений
На путях к великому Огню.

6.
Повторяя мантру на санскрите,
Осветляет душу мой Данилов,
По ночам пытаясь в тонком теле
Выходить в астральные миры.

В горечи высокого презренья
Он стоит над мысленным потоком,
Но, увы, в нирване вместо рая
Ждет его обычный абсолют.

Гуру Ленин злобился: подохнешь,
Никуда не денешься, голубчик!
Гуру Рёрих нежно: растворишься,
А не сдохнешь, радуйся, Иван…

7.
Душит сердце врубелевский демон
И тоской охватывает душу,
Синева зовёт к самоубийству,
Шепчет: докажи, что ты велик!

Видит ум сердечные глубины,
Слышит зов бездонного колодца,
Сладостная гибельная мука
Обливает сердце теплотой.

Лишь сознанья маленькая точка
Белой искрой светится тревожно,
В этой одинокой белой искре
Вся твоя надежда, человек.

8.
Ждет тебя холодная могила,
Каменная мёртвая утроба,
Но душа трепещет как голубка:
« Господи...» - невольно говорит.

Господи, хотя бы эта искра,
Маленькая искорка сознанья,
Светлая идея и частица -
Как-нибудь осталась навсегда.

............................

9.
. . . . . . . . . .  . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .

10.
- Знаешь ли, я верю в ноосферу…-
Говорил однажды мне Данилов. -
А иначе зло бы нас - убило!
Лучшее – в гармонии – живёт…

Гении, мыслители, поэты…
Может быть, оттуда… управляют…
Души их как кванты…
- Чтобы эти?..
Управляли миром - да ты что?

- Кто же управляет этим миром?! –
Горячо спросил меня Данилов,
Я ему ответил равнодушно,
- Ёжику известно, это Бог.

11.
Объяснить Иван потом не мог мне,
Что такое с ним тогда случилось,
Отчего его так поразили
Эти равнодушные слова?

- Произнёс ты: Бог! - И я увидел,
Как мой ум наполнился сияньем,
Ослепило светом мою душу,
Свет во мне сиял как яркий мрак!..

…А ещё меня что удивило:
Мне моя душа сказала ясно,
Что она давно о Боге знала,
А откуда знала – не понять…


 Глава 3

1.
Отмечая жизни перемены,
По Москве бродил как по пустыне
И в полях плевел искал пшеницу
Мой Иван Данилов, сын Фомин.

Привлечённый светом или словом,
Всюду был свой брат-богоискатель,
Христиане всюду призывали:
Приходите Библию учить!

Вечера, собрания и службы,
Общества, конфессии и церкви…
Но вопрос Пилата оставался
И Христос ответа не давал.

3.
- Веруй во Евангелие, брат мой! –
Встретился Данилов мой с баптистом,
- Просто веруй во Христа живого
И молись, и будешь ты спасён…

- Я ведь русский, значит, православный… -
Сомневался бедный мой философ…
- Для Него что русский, что не русский!
Не нужны ни формы, ни обряд.

Толку нет крестить себя рукою,
Поклоняться идолу иконе,
Поклоняться Богу надо в духе,
В истине и духе, вот и всё…

4.
- Может быть, Христос тебе явился
Или сам ты Троицу увидел,
Как же ты уверовал, скажи мне?.. –
Спрашивал товарища Иван.

- Я тогда сидел за хулиганство
И однажды Господу взмолился –
Я в душе услышал Его Голос
И блаженство в сердце ощутил.

Мне в тюрьме баптист один попался
И открыл в Евангелие веру,
Выйдя, я теперь благовествую
В каменной  пустыне о Христе…

5.
- Брат мой! – закричал ему Данилов, -
Я и сам сюда за этим вышел:
Говорю, мол, надо нам спасаться!
- От чего спасаться? – говорят.

- Разве вы не чувствуете ада?
Разве не плачете о рае?
Но они глядят как идиоты,
Думаю, что могут и побить.

. . . . . . . . . . . . . . .

6.
Говорил Данилов с украинцем
И читал статьи про униатов,
Улыбался папе на экране –
Ветхий папа ручкою махал.

Вечером встречался с адвентистом,
Днем со старовером обнимался,
Из прихожей гнал иеговиста,
Но его журналы изучал.

Всё Иван мой пробовал рассудком,
Всё хотел он логикой изведать,
А душа неведомому Богу
Жаловалась, тропки не найдя.


Глава 4.

1.
Слушая Ивановы мытарства,
Я ему рассказываю случай,
Как один поэт совсем недавно
В Церкви православной был крещён.

Он в Крыму в горах увидел старца
И невольно «батющка!» воскликнул,
Старец ему молча улыбнулся,
А потом таинственно исчез.

В этот год носили по России
Мощи чудотворца Серафима,
Увидал поэт его икону –
И узнал он старца своего.

2.
- Ох, Евгений, эти мне поэты,
Что для них святые серафимы?
Вера их как тусклая лампада,
Страсти да фантазии, увы…
 
Веруют Жуковский да Державин,
А уж Пушкин вольности невольник,
Узкому пути не доверяя,
Как разбойник к Богу он придёт.

А за ним и вовсе на Парнасе
Ярмарка тщеславия и шабаш,
В избранных поэтах и пророках
Местечковый бард и куплетист.

3.
 Сталкивая царства и народы,
 Божий бич гуляет по планете,
 Но смирить не может нашу гордость,
 Гонор наш не может он сломить!

 Божий бич гуляет по России,
 Вешает начальство и священство,
 Гонит в лагеря интеллигента –
 Вечного любителя свобод.

 Тает как шагреневая кожа
 И уходит в небо понемногу,
 Преданная властью и народом
 На кресте страдающая Русь.

4.
А её сыны как попугаи
Повторяют ленинские мантры,
Ямбами и нимбами венчают
Серой провонявший совнарком.

Главный их бунтарь и предводитель,
Завсегдатай Брикова борделя
От восторга светится на даче,
Чёрта в виде солнца увидав.

Голубые лирики содома
И стихами порченые щлюхи…
Как за них душой не распинайся,
Знаешь ты и выбор их,  и путь.

............................

5.
Между тем случилось, что Ивану
Тоже было некое явленье:
На звонок он вышел и увидел -
В дверь к нему заходит… астронавт!

В голове мелькнуло: «Гуманоид!»
И животный ужас хлынул в душу,
Сам себя не помня от испуга,
«Астронавта» он перекрестил.

 Поразил  Ивана этот призрак –
Чёрный, равнодушный и холодный,-
Поразил и крест совсем нежданный
И о нём спасительная мысль.

6.
… Через три недели отыскал он
Все ответы в книжке православной,
На обложке имя он увидел,
Имя было - Роуз Серафим.

.............................

 Глава 5

1.
- Видно, где-то в сердце сохранялась, -
Объяснял мне новый наш уфолог, -
Вера в гуманоидов-пришельцев,
Вот Господь и дал их поглядеть.

«Волосы от страха встали дыбом…» -
Слышал я да думал – это образ,
Думал я, что врут твои поэты,
Нет, насчёт волос они не врут.

Раньше бесы больше как драконы,
Да и то пустынникам являлись,
Ныне всё «пришельцы» да «тарелки»,
И у них, как видишь, есть прогресс.

2.
- Мой-то Серафим – американец!
Но их вечный бизнес он забросил,
В поисках утраченного смысла
Чудом отыскал Святую Русь.

То-то я к Америке стремился,
Ждал чего-то доброго оттуда,
Медных большевицких истуканов
На мустангов выменять мечтал.

Кроме голливуда и гордыни
От великих имперских успехов,
Оказалось, есть и у ковбоя
В прериях укрытый родничок.

3.
…Наконец решился наш учёный,
Наш интеллигент амбивалентный,
И зашёл он в церковь возле дома,
Ощущенье было: «Как в театр...»

Было и непросто, и неловко,
Непонятно, как Ему молиться,
По-славянски пели – непонятно…
Непонятно… прав был Лев Толстой.

Но едва он вспомнил про Толстого,
Тут же с ним он молча расплевался,
И призвал на помощь Серафима,
И перекрестился как умел.

4.
И поставил в первый раз он свечку,
И сказал он: « Господи, помилуй!..»
И хотел к Распятью приложиться,
Но ему не дали в этот раз.

Подбежала тёмная старуха,
Прошипела: « Ходят тут… шальные…»
Резко оттолкнула и пропала,
Будто бритвой по сердцу прошла.

Удержав обидчивое сердце,
Думал мой Данилов, выйдя в город:
« Что ж, Иван, тебе – одна бабуля,
А другим – и Ленин, и гулаг…»

5.
« Как же мне пробиться к Тебе, Боже,
Через бывших добрых комсомолок,
Через раздражение и злобу,
Через все сомненья и тоску?

Вылезет из чёрной иномарки
Пастырь неприступный и холодный,
Как ему откроешь свою душу?
Некого, мне, Господи, спросить.

Я уже три года слышу сердцем,
Что меня зовёшь Ты, мой Создатель,
Почему же грязь и подозренья
Налетают тучей на меня?..»

6.
Ангел, его друг, его хранитель
Ясные давал ему советы:
« Ты иди на исповедь и просто
Обо всём священнику скажи…»

Но не спал и бес, его куратор:
« Ты не верь продажному священству,
Для чего какой-то там посредник
Нужен между Богом и тобой?..»

Увлечённый мысленною битвой,
Так бы и ушёл своей тропою
Наш христианин новоначальный –

Если бы поверил сам себе…



Глава 6.

1.
Вновь Иван о церкви размышляет,
Но понять не может благодати:
Почему болезни исцеляет
Даже тень апостола Петра?

Что значит иконы чудотворны?
Что значит: « и кости их нетленны?»
Почему вода после молебна
Остаётся свежей много лет?

Могут ли теперь Его святые
Бесов изгонять из одержимых?
Женщина вчера кричала в храме,
А потом залаяла как пёс…

2.
Может быть, и долго б собирался
К батюшке с вопросами философ
Да нашёл рассказ про эфиопа,
Очень эфиоп ему помог.

Ехал эфиоп – а был вельможа –
В Африку на собственной телеге
И читал пророчество Исайи,
И – как наш учёный – ни бельмес.

Тут ему и встретился апостол:
- Что ж, ты понимаешь, что читаешь?..
- Как могу понять? – сказал вельможа, -
Должен кто-нибудь растолковать…

3.
- Где ж теперь апостола отыщешь?.. –
С горечью сказал себе Данилов,
Нет в моём отечестве пророка,
Ленин нам апостол и пророк.

В мавзолее труп его оставлен,
Приодет, подкрашен и напудрен,
Друг его Никита обещал нам
Расстрелять последнего попа.

- Что ж, - сказал философ, - всё понятно,
Кто кого сегодня распинает…
Тут же и собрался  он на службу,
За собой припомнив три греха.
 
 4.
Старичок-священник принимал их,
А народу было их немного,
Нашего героя сразу выгнал,
Выгнал, да… курить, видишь, нельзя.

- Если вы к Причастию собрались, -
Говорил он, - значит, нужно, чада,
Вам три дня говеть – и с полуночи
Ни курить, ни есть уже нельзя.

Что значит говеть? Это поститься
И молиться – правило такое, -
Главное же, вы должны стараться
Всех своих обидчиков простить…

5.
И ущло задумчивое чадо
Снова и молиться, и поститься,
И ущло стараться оно снова
Всех своих обидчиков простить.

А через неделю появилось,
И хотя обидчикам прощало,
К старому священнику решило,
Строгости боясь, не подходить.

Вышел вдруг из старой иномарки
Батюшка улыбчивый и добрый,
Чадо увидало и взмолилось:
- Господи, пошли меня к нему!..

6.
Жёлтое латунное Распятье
Положил священник рядом с Книгой
И сказал: «Помолимся!» - и дружно
Все перекрестились вслед за ним.

А потом сказал он им: « Се, чада,
Предстоит невидимо Христос нам,
Вот Его икона перед нами,
Аз же есмь свидетель на суде…

Вы не усрамитесь, не убойтесь,
Ничего от Бога не скрывайте,
Чтоб неисцеленными не вышли
Вновь мы из врачебницы Его…»

7.
« Значит, Бог, - Данилов рассуждает, -
Грешников больными называет…
Я-то думал, правда, что здоров я…
Разве только гнев вот… иногда…

Батюшка грехи перечисляет,
Все они и мне подходят, Боже,
Но они ведь есть у всего мира,
Неужели мир целый казнить?

Трудно в это, Господи, поверить,
Как-то всё не вяжется с Любовью…
Не понять Священное Писанье…
Как бы мне священника спросить…»

8.
Очередь пришла идти Ивану.
- Как ваше святое имя?
- Ваня…
То есть, я хотел сказать, Иван я…
- Да, я понимаю… В первый раз?..

- В первый… - отвечал Иван, - не знаю
Ничего я, батюшка, конкретно…
Те грехи, что вы перечисляли,
Все у меня есть… как и у всех…

Очень бы хотелось… если можно…
С вами побеседовать отдельно…
- Что ж… - сказал священник, - После службы
Подождите – вместе и пойдём…

9.
Свечки отгорают у иконок,
В банку собирают их огарки.
Все, кто исповедались, в рядочек
Выстроились дружно впереди.

Руки на груди они скрестили
И потом застыли неподвижно.
Старенький священник за вратами
Молится, видать, за них ещё…

Вдруг врата открылись – он выходит,
Весь сосредоточенный и строгий,
И в руках, тяжёлая, блистает
Золотая Чаша у него…

10.
В маленькой священнической келье
Слушает Ивана его пастырь,
О печалях собственного сердца
Долго рассуждает наш герой.

- Вижу, - говорит Иван, - что Бог мне
Часто помогает, но не сразу…
Мне всё время кажется – иду я,
А на самом деле – не понять…

Надо что-то бросить, что, не знаю,
Что-то изменить… Что изменить мне?
Я как будто стену пробиваю…
Как её, незримую, пробить?..

11.
- Свет я увидал необычайный
И узнал про собственную душу
( Я ее монадой, пси-частицей
И духовным квантом называл).

Чудный Свет мгновенно и беззвучно
Мне сказал, что Бог – Создатель мира,
До сих пор, признаюсь, я в восторге,
Что Христос не сказка и не миф.

Так я бросил, батюшка, науку
И ушел от прежних философий,
Стал искать я новую дорогу,
Изучать тропинки христиан…

12.
- Батюшка, скажите, всё не верю…
Мощи, что, действительно нетленны?
Кости, кстати, долго…
- Не века же…
- Мумии, к примеру…
- Нет, тела…

- Значит, Его Свет преображает
Не одну лишь душу, но и тело?
То есть и на физику влияет,
Этот Божий Свет и благодать?

Неужели в Церкви и доныне
Есть эта энергия?..
- Конечно…
- Батюшка, а как Ему молиться?
Я б хотел подробно всё узнать…



Глава 7

1.
Очерки аскетики читает
Бывший гуманист и диалектик,
Поменяв разумных эгоистов
На седых отшельников пустынь.

Снятся ему кельи и каливы
На уступах горного Афона,
Языком великой Византии
«Кирие элейсон…» он поёт.

Древние оазисы Египта
И святые камни Палестины,
Соловки и сосны Валаама
Перед ним проходят чередой.

2.
Снятся ему киевские кручи,
Князь великий Солнышко Владимир,
Половцы, хазары и монголы,
Кладбища и пепел городов.

И везде монах неистребимый
Ставит свою келью и церквушку –
Славят Вседержителя Вселенной
Сказочные сорок сороков.

Плещет серебристою плотвичкой
В зарослях живая речка Жиздра
И весёлый батюшка Амвросий
У хибарки с посохом стоит.

3.
Как ни бьются деды-тамплиеры,
Ни трубят их внуки-пионеры,
Гласа вопиющего в пустыне
До конца не могут истребить.

Слышит его бывший комсомолец
И плюёт на страхи и карьеру,
Ради неизвестной благодати
Каяться пытается в грехах.

Изучив аскетики два тома,
Наш Иван задумался, довольный,
И услышал доброе внушенье:
« Научи спасенью и других…»

4.
Он пришёл к баптисту:
- Знаешь, Саша,
Я узнал, как надо нам спасаться!..
Помнишь, говорил ты, что без толку
Самого себя крестить рукой?

Я однажды демона увидел,
Стал его рукой крестить от страха,
Прыгнул он и тут же растворился,
От чего он, думаешь, трухнул?..

Дух Святой и ныне в нашей Церкви,
И в воде, и в Чаше, и в иконе!..
- Пустяки!.. – сказал баптист Ивану,-
Мы Христом по вере спасены…

5.
Горячо  о Церкви рассуждая,
И меня Данилов тряс как грушу,
Почему я к Богу равнодушен,
Если верю: Он на свете есть?!

Отчего на сердце ни печали,
Ни огня, ни света, ни восторга?
- Что же у тебя там?
- Просто камень…
Этого Иван понять не мог.

- Ты просил бы огненную веру!..
- Я просил, да Он меня не слышит…
- Почему не слышит?..
- Я не знаю…
Может быть, не надо это мне.

6.
Исходил за  лето всю столицу
Самозваный жаркий проповедник, -
Не хотели слушать его сёстры,
Не хотела слушать и жена.

Если кто на миг и отрывался
От своих забот и удовольствий,
Если кто на миг и загорался,
Дальше слов пойти, увы, не мог.

Наконец уверился Данилов,
Что земля нам ближе и милее,
Что лишь Бог таинственною силой
Отрывает сердце от неё.

7.
Через год отложенную книжку
Он открыл и, тут же, уязвлённый,
Прочитал о том, как проиграл он
С падшим духом первую войну.

- Господи… – сказал тогда Данилов, -
Твой святой, я вижу, всё провидел:
Кинулся учить, как спасаться -
Лишь бы самому не начинать.

Понял я, как весело и ловко
Рассуждать о мире и о Боге,
Как в любой апостольской цитате
Сладко своё «я» преподносить…

8.
- Не могу от мира я отречься,
Я ведь не монах един от древних!..
И опять провидит его муки
Вышенский затворник Феофан.

- Будешь за монахами стараться,
Будешь приучать себя к молитве,
Станет открываться в твоём сердце
Глубина привычного греха…

Будешь чаще Таин приобщаться,
Жить уставом Церкви Православной…
- Духовник?..
- К кому расположишься…
- Вот, отец Георгий…
- Значит, он…

9.
- Если хочешь жить по-христиански,
В гордости не думай, что умеешь,
Заповедь нова, а люди ветхи
И в крови совсем иной закон.

Ум не хочет к Богу обращаться,
Ну а сердце Бога не желает,
И не может воля их заставить,
Нет в душе ни страха, ни любви.

Благодать ищи, она поможет…
Дух Святой зови и Он научит,
А без них, хоть режь себя на части,
Будешь пресмыкаться по земле…


Глава 8

1.
Тайно от жены Иван постится
И читает правило к причастью,
Пишет все грехи он на листочке,
Чтобы от волненья не забыть.

Отменив эпоху гуманизма,
Он себя на части разбирает,
Ставит перед совестью и Богом,
Но не видит слёз или стыда.

- Нету во мне чувства покаянья… -
Говорит на исповеди грешник.
- Ну и что ж? – священник отвечает, -
Раз пришел – когда-нибудь Бог даст…

2.
- Недостоин… Как же причащаться7
- Именно поэтому идите,
А когда вы будете достойны,
К Чаше вам не следует идти…

В первый раз Данилов причастился
И поцеловал святую Чашу…
«Сердце моё мёртвое, но, Боже,
Слёзы не зависят от меня…»

«Странная отеческая вера,
Сумма всевозможных парадоксов…
Если недостойны – причащайтесь,
Если же достойны – это грех…»

3.
Избавляет душу от молчанья
Глубина церковных песнопений…
Покаянья двери ми отверзи…
Камень моё сердце каменит…

« Сорок лет в пустыне со зверями
Труд и слёзы точат этот камень,
Чтобы Дух пробился как источник…»
- Ну и сроки… - думает Иван…

..............................

4.
Есть у них Начальник покаянья –
Иоанн Предтеча  и Креститель,
Молится ему не отступая
Грешник наш Данилов Иоанн.

Наконец услышана молитва
И окошко в сердце приоткрыто,
И три дня говенья для Ивана
В слёзный превращаются потоп.

Воскрешает вспыхнувшая память
Глубоко упрятанные тайны,
В грязном фиолетовом потоке
Тонет безответная душа.

5.
В церкви он рыдает как ребёнок
И никак не может удержаться,
Чудится – стоит над ним Креститель,
А за ним – два духа в темноте.

- Батюшка! – Иван кричит, - Ведь я же…
Я же никогда не мог подумать…
Как всё это мерзко перед Богом…
Как всё это грязно… не отмыть…

Я сказал, что сам пришёл я в Церковь,
Лгал я… это Бог меня направил…
Много лет я лгал и лицемерил…
Жизнь моя… я сам её убил…

6.
И когда Иван епитрахилью
Был уже накрыт и успокоен,
С дивною надеждой и отрадой
Услыхал он тихие слова:

- Иисус Христос, - сказал священник, -
Наш Господь и Бог наш, благодатью
Да простит тебе все согрешенья
И грехопаденья все твои…

«Наш Господь и Бог…» - сказало сердце…
Значит, Боже, Ты меня прощаешь…
Значит, Боже, Твой я, а не ихний…
Я ещё живу!..

 
 Глава 9

1.
Через месяц жизни по уставу
Сам себе Данилов поразился:
Бунтовал и рвался из упряжки
Молодой послушный организм.

Вновь закрылось каменное сердце
И пропали страх и покаянье,
Каждая вечерняя молитва
Требовала тяжкого труда.

И опять он в мысленном потоке
Улетал мечтательной душою…
« О Тебе и думать не могу я…
Честно Тебе, Господи, сказать…»

2.
Но мечтами сердца не исправить –
И Иван бросается на дело:
Выпивки, куренье, пустословье
Собираясь – раз! – и отменить.

Выпивки аскет наш отменяет –
Поводы идут сплошным потоком,
Пустословью голову он рубит –
Телефон как проклятый звонит.

Станет он бороться с раздраженьем –
То жена, то кошка подвернутся,
И слова, каленые как ядра,
Разрывают сердце на куски.

3.
Через год Данилов понимает
Разницу меж храмом и театром:
- Может быть, вы просто алкоголик?..
Батюшка Георгий говорит.

Со стыда хоть в землю провалиться,
Но деваться некуда Ивану:
Или с кровью рви свои привычки,
Или ври и в церковь не ходи.

А грехи приходят за грехами,
Будто прорвало плотину грязи,
Всё стыднее батюшке носить их,
Он же, как нарочно, всё родней…

4.
Гордое обидчивое сердце
Не выносит малого упрёка,
Жгучие приливы раздраженья
Мучают Ивана без конца.

Вымолит он мир себе к Причастью,
Бережет как ласковый цветочек,
Кто-нибудь да все-таки зацепит –
Иль жена, иль муха, или… дух.

Снова ссора, снова гнев и ярость,
И супруга злится и рыдает.
- Замолчи… -  шипит Иван, не в силах
Боль унять и гнев свой удержать.

5.
Ищет он ответов у аскетов,
Молится о мире и терпеньи,
Но, увы, кораблик их семейный
Тонет невзирая ни на что.

- Ты, когда пил водку, был добрее,
А теперь… И это христиане…
Извини, я к маме перееду…
За вещами друга я пришлю…

Слава Богу, есть ещё на свете
Человек, который понимает…
Ну а ты постись тут на свободе,
Дура я, терпела столько лет…

6.
Но когда ушла она и двери
За собой со стуком затворила,
Странное тепло и облегченье
На душе Данилов ощутил…

............................
...........................


Глава 10

1.
Иногда огромное бессилье
Затопляет сердце вечерами,
Будто всю энергию столица
Забирает за день из души.

Даже просто думать неприятно
О духовной жизни и о Боге,
Чем усилье делать и молиться,
Легче просто лечь и умереть.

...........................

2.
Мёртвое, бесплодное, пустое
Сердце, утопающее в желчи,
Тоненькая ниточка молитвы,
Бьется будто муха за окном.

Море расслабления уходит –
Подступает море озлобленья…
- Господи!.. – кричит Иван беззвучно,-
Никого любить я  не могу!
               
...............................

3.
В черные, тяжелые минуты
Я не в силах справиться со злобой,
Я убил бы всю эту планету
И с собой в геенне утопил!..

В ненависти, льющейся из сердца,
Воют сатанинские глубины,
Лишь сознанья маленькая искра
В глубине мигает как свеча.

… Над седыми водами потопа
.Мамонты трубят и погибают,
А с небес – молчание и холод,
Ни любви, ни жалости, ни слёз…

4.
Так Иван познал и в ощущеньях
Область тёмных сил и падших духов,
И ушли последние сомненья
В авторах оккультного добра.

И ушли из сердца все поэты,
Бряцавшие демону на лирах,
И ушли пророки революций,
Ненависть назвавшие святой.

Бесы тоже веруют… Как странно
Действует одна и та же вера!
Для одних – тропинка в Его Небо,
Для других – железный путь во тьму.



Глава 11

1.
Время шло – и сердце понемногу
От молитвы стало согреваться,
Отступали тёмные приливы,
Таяли обиды и тоска.

Стали оживать немые чувства
И внимать молитвенной печали,
Будто шло на зимнюю равнину
С южным ветром первое тепло.

Веял влажный воздух над пустыней
И стихали жгучки раздраженья…

…И однажды чудную молитву
Показал Данилову Господь.

2.
«…Оказалось – сердце может плакать
Как послушный маленький ребёнок,
Оказалось – собственному сердцу
Всё, что хочешь можно приказать.

Плачет оно сладкими слезами
И от них не хочет оторваться,
Он не иссякает, этот ключик,
А бурлит и льётся через край,

В глубине умолкнувшего мира
От молитвы ум не отлетает,
Вся молитва - льётся, а в молитве -
Имя Божье, сладкое на вкус…

3.
…А потом слетает Утешитель
И приходит в маленькое сердце,
Как в него Он входит, я не знаю,
Только можно видеть Его Свет.

Сердце расширяется от Света
И само становится сияньем,
Не бывает большего блаженства,
Не вмещает большего душа…

Так увидел, батюшка, я въяве
Хлеб с Небес, который насыщает,
Он и есть лекарство против смерти,
То, что в этой жизни я искал…»

4.
- Что ж, - сказал ему отец Георгий, -
Милостив к нам, грешникам, Создатель,
Приобрёл ты самый первый опыт,  
Битва – впереди…

Ты у тех святителей, что любишь
Всё узнай о прелести подробно…
Феофан Затворник и Игнатий…
У тебя, я знаю, они есть…

Не оставит враг тебя так просто,
Приходи на исповедь почаще,
Искушенья будут – не пугайся,
Огонек в душе не угаси…

.............................
.............................
.............................
               
+ + +
 
Есть под Курском гора,
На горе – монастырь,
У ворот –
Добродушный монах,

Под горою – река,
У реки – родники,
Тишина
И лазурь в облаках.

А ещё –
Над водой -
И печаль, и покой…

Ты о чем призадумался, брат?..

Улыбается мне
Сероглазый мой друг,
В новой рясе,
Высок, бородат…

                1999, 2009