Я остаюсь в двадцатом веке
Он без меня развалится на части:
С его мечтой о «новом человеке»,
Утопленной в стихии мелкой страсти.
Расклеится, как в ручейке кораблик,
Не доплывёт до пункта назначенья,
И отрядившись в бестолковый «паблик»,
Исчезнет, как ночное наважденье.
Я не хочу, чтоб было всё напрасным,
Чтобы архивной плесенью разъело
То, что считалось добрым и прекрасным,
То, что любило, верило и грело.
Наедине с мещанскою тоскою,
Гляжу сквозь годы на горшок с геранью:
Бездумное беспамятство людское
Находится за гранью пониманья...
Свидетельство о публикации №115031203283