Памятник
меж голубей,
среди колясок детских
и пенсионеров.
Согбен, нахохлен,
весь в своей судьбе.
Нет пенсий,
нет детей,
нет мира и нет меры.
Весна, зима ли —
все ему одно.
Снег на плече
иль пыль от лип — едино.
Он дна достиг,
сломал судьбу о дно
и сам остался в сумрачных глубинах.
Туда теперь едва ли заглянуть.
Пласты времен над головой сомкнулись.
И новые пути
его давнишний путь
крутыми колеями отчеркнули.
Он в вечной славе,
в праздничной чести.
Привычно все —
от слов его до позы.
Но как ему теперь
себя спасти
от славы, почитания и бронзы?
1967
Свидетельство о публикации №115031211256