Украинский сепаратизм

                Михаил Меньшиков (1859-1918), русский публицист, расстрелянный на заре советской власти в присутствии его жены и детей восемнадцатилетним чекистом Дэвидсоном, по приговору следователя ЧК Якобсона, так говорил об украинском сепаратизме: «К счастью, в простом народе, среди хохлов украинофильство едва заметно. Простые хохлы считают себя такими же русскими, как и москали, - такими же православными, подданными одной русской власти, детьми одной матери – русской земли. Простые хохлы любят свой край, как жители Волги – свой, жители Архангельской губернии – свой. Простые хохлы любят своеобразие своего быта и языка, но в общегосударственной жизни любят и великорусский быт, и великорусский язык, как мы, великороссы, попав на юг, не считаем себе чужими их белые хаты среди садов, их звучные песни, их милый, совершенно понятный нам язык, кажущийся деревенским, народным и потому – родным. Кое-какие отличия, несомненно, есть, как между родными братьями и сестрами, выросшими в одной семье, - но эти несходства разрушают ли кровное родство?

                Разрушают ли некоторые различия семейное единство? Отрицают ли они общность происхождения и общность родового имени? Хохлацкий сепаратизм явление вовсе не народное. Это измышление недалёких умов, продукт обезьяньей подражательности. Сепаратизм – создание хохлацкой интеллигенции второго сорта, ибо первый сорт этой интеллигенции с давних пор естественно и безотчетно сливается с великорусской интеллигенцией, образуя общенациональный наш фонд ума и таланта. Как Гоголь с почетом был принят в русскую литературу, так с почетом, в качестве своих людей, были приняты многочисленные даровитые южане, писатели, художники, музыканты, общественные деятели. Людям второго сорта, неудачникам, бездарностям было трудно войти в большую русскую культуру. Оставшись за флагом, они ищут оправдание неудач в мнимой национальной отдельности от Великой России. Но это смешной вздор. Если отдельность так сильна, то что мешает хохлам создать что-нибудь важное у себя в Золотоноше или Конотопе? Единственный талант, оставшийся у малороссов вне великорусской культуры, это Шевченко, которому помешали стать выдающимся русским поэтом нищета, крепостное право, солдатчина, ранняя смерть. Все остальные сколько-нибудь знаменитые дарования среди малороссов если кое-чем выдвинулись, то как русские люди, а не как хохлы.

                Ни в одной стране сепаратизм не имел так мало серьезных оснований, как в пределах русского племени… У нас Малороссии, как государства никогда не было, никогда не было войн между нами. Разъединялись мы насильно, соединялись добровольно, причём перепутались, перемешались до физической неразделимости. Украинские сепаратисты по-детски хвастают, будто их двадцать миллионов, и зачерчивают под одну краску все пространство от Карпат до Волги. Но ведь это одно чудачество. Как вы вырвите из предполагаемой Украины громадную Донскую область – чисто великорусскую? Или Новороссию с ее смешанным населением, или Прикавказье, или Волынь, или огромные южные города? Кому отдать Киев, «матерь городов русских»? Только в крайне ограниченных  и праздных головах зарождается потребность идти наперекор истории, сочинять новые народности, когда природа создала достаточно прочно старые…Политическое сочинительство у хохломанов принимает жалкие формы».

           Сегодня вполне можно сказать, что жалкие политические формы сепаратизма превратились в формы кровавые. Впрочем, сепаратизм, санкционированный сверху двадцать с лишним лет назад, был обречён на кровавую развязку, ибо именно ради крови он и насаждался в начале 1990 годов. Зубы дракона, так сказать, дали свои страшные всходы, и где найдется нынче тот Ясон, что обезвредит их?