Алый цвет в душе народа

Алый цвет в душе народа.

Вопрос к уроку.


5 сентября 1942 года Дмитрий Кедрин написал стихотворение "Красота".


КРАСОТА

Эти гордые лбы винчианских мадонн
Я встречал не однажды у русских крестьянок,
У рязанских молодок, согбенных трудом,
На току молотящих снопы спозаранок.

У вихрастых мальчишек, что ловят грачей
И несут в рукаве полушубка отцова,
Я видал эти синие звезды очей,
Что глядят с вдохновенных картин Васнецова.

С большака перешли на отрезок холста
Бурлаков этих репинских ноги босые...
Я теперь понимаю, что вся красота —
Только луч того солнца, чье имя — Россия!



Поэт обратился ко всем людям России, показав всего в двенадцати строчках, что такое наша Родина, которую надо защитить.

Это стихотворение - шедевр.

Огромный потенциал энергии заложен в нём.

Мы будто увидели всю историю, всё искусство Руси.

Стихотворение придавало силы защитникам Родины, говорило о вечной жизни, поднимало на свершения.

Вы почувствовали этот дух, правда?

А у меня вопрос: посмотрите, поэт упомянул только трёх живописцев в трёх строфах.

Леонардо да Винчи, Васнецова и Репина.

И всё! Этого для создания шедевра хватило.

А можно было бы упоминать многих и многих живописцев, композиторов, чтоб доказать, что Россия богата силой духа и дарами Божьими.

Можете ли Вы обосновать выбор поэта?

Почему его сердце подсказало ему именно этих троих?

Прочтите статью и попробуйте ответить.






Алый, червлёный, красный…
Цвет зари, цвет Солнца, цвет огня.
Цвет света.
Цвет силы.
Цвет Победы.
Этот цвет – сама Победа, символ Победы.
В древней Византии алый цвет считался символом богатства, алый и золотой.
Таковы были цвета одежды знатных горожан.
Но по славянскому корнеслову «богатство» - от Бога. Богатый – отмеченный Богом: умелый, трудолюбивый, талантливый, получивший дар, одарённый.
Алый цвет – символ Божественной правды, правоты, силы.
Вместе с великим искусством мы наследовали от Византии смысловое наполнение символов.
Впрочем, цвет огня, Солнца, света – слишком древний символ, и, несомненно, общий для большинства народов мира.
В рамках этой книги мы не станем углубляться в искусствоведческие вопросы, имея иную цель. Мы лишь постараемся направить мысль читателя, надеясь, что читатель сам вспомнит все необходимые примеры.
Как-то раз я пересчитала цвета, упоминаемые в «Слове о полку Игореве». Пересчитала по своему переводу, в котором следовала за оригиналом. Просто читала с листком бумаги и ручкой в руке – и ставила палочки, встречая обозначение цвета, цветовую характеристику.
Давно у меня затерялся этот листочек, наверное, в том же 1999 году, в год окончания Литературного института, когда увидел свет мой поэтический перевод. Повторять свой счёт я намеренно не стану для этой книги: любой читатель повторит мой опыт не только без труда, но и с пользой. Сам увидит цифры, сам убедится. Можно считать как по древнерусскому тексту, так и по лучшим переложениям. А переводили «Слово…» более 200 авторов, в том числе Николай Заболоцкий, Василий Жуковский, Александр Вельтман… Для малых детей своё переложение выполнил великий педагог Константин Ушинский…
Главное в том, что «Слово…» окрашено в ало-золотой цвет. Алый и жёлтый, цвета Солнца, цвета Победы, цвета Божественной правды мира.
Неизвестный Автор, повествуя о неудачном походе князя Игоря – вспомните, всю дружину загубили, князь с сыном оказались в половецком плену, горе и разруху принесли на русские земли – Неизвестный Автор живописует словом, цветами, и  слагает песнь не о поражении – о Победе.
О силе русичей, о их правде и победе говорит «Слово…», ало-золотое слово с его червлёными щитами, отражающими золотые лучи Солнца красного…
В 2005 году на Международном психологическом форуме мне довелось выступить с докладом «Лингвологемы и люди», где рассказывалось о лингвологемах – словесных побудительных формах, способных влиять на сознание масс и побуждать к определённым, предсказуемым действиям. Слово «лингвологема» было предложено нами для определения таких словоформ. Позже мы предложили термин «видеологема», развивая нашу посылку. Так вот, уже в «Слове о полку Игореве», на заре становления русской литературы, мы видим созданные Неизвестным Автором лингвологемы, образующие действенный ряд: « золотое-красное-алое-червлёное – цвета Победы – цвета Солнца, света, силы, правды – наша правда, наша Победа».
«Наше дело правое», - говорил Автор «Слова…» всем подбором цветов, и живое Солнце довлеет над зелёными травяными «покрывалами» - над скорбью, над горечью потерь.
Погубивший войско князь Игорь возвращается на Русь, сбежав из плена, - и Русь ликует. В этом ликовании две причины.
Первая – князь едет с покаянием и благодарностью к церкви Богородицы, это уже не тот своенравный и безответственный князь, каким он устремлялся в поход, - это смиренный христианин, новый правитель, новый по духу. Русь получила нового правителя, истинного христианина – с этим связаны все надежды ликующего народа.
Вторая же причина в том, что Автор подготовил наше сознание к восприятию: «наш князь, наша правда, наша Победа».
И сделал это с помощью победных лингвологем – слов с определённой цветовой и смысловой символикой.
« Мы не знаем, как создаётся и живёт мысль, как выглядит она, но верно знаем, что без слова она не живёт, не может явить себя. Мы не знаем, да, пожалуй, и никогда  не познаем, что есть слово в своей сущности, в своей сердцевине, почему оно так воздействует на человека и вообще на весь мир, благотворно преображая его иль роняя в жесточь и погибель. Его никогда не увидеть, не взять в полон, не замерить его энергии, побудительных свойств и качеств. Даже в простейшем слове зашифрована история рода и народа, но мы принимаем его, как божественный дар, в нём таятся нрав и норов, психология, заповедальность, союз земли и неба…», - пишет известный современный прозаик Владимир Личутин.
Даже в простейшем слове…
Неизвестный Автор брал отнюдь не простые – а эмоционально окрашенные, исполненные смысловых символов слова, и победил не только половецкие рати, но и века своим «Словом…» В «Слове о полку Игореве» один победитель – Неизвестный автор.
Но есть и ещё один победитель – народ, питавший речь неизвестных авторов и летописцев, наполнявший слова смыслами.
Без этой «словесной» победы летописцев невозможной была бы победа будущая – победа на Куликовом поле…
Да и другие победы тоже…
Ведь ради чего добиваться побед? – Ради Родины, ради родимого дома, ради счастья родной земли.
Слова дарили зримые образы Родины.
Слова – знамёна…
Слова работали, как знамёна.
И для победы нужны были – знамёна Победы, слова Победы.
С иными – не победить…
Вот почему «Слово о полку Игореве» стало сродни национальной песне.
Вот почему мечтал переложить «Слово…» великий патриот, Александр Пушкин, - и медлил, чувствуя колоссальность задачи.
По большому счёту, «Слово…» понятно и без переложения, но всё новые и новые поэты выполняют переложения «Слова…» - я полагаю, здесь мы просто хотим пропеть национальную песню.
Да, само «Слово…» - как знамя древнерусских дружин…
Алое, ало-золотое «Слово…»…
В Древней Руси зачастую воины несли «знамёна» на шлемах: это были красные флаги, скорее, флажки. Древние художники оставили такие иллюстрации: маленькие красные флажки на шлемах. Шлем знатного воина, князя, - был золотого цвета. Да и на простом шлеме Солнце лучами играло…
«Слово…» - знамя…
Слово – знамя…
«Язык народа – лучший, никогда не  увядающий и вечно вновь распускающийся цвет всей его духовной жизни», - писал Константин Ушинский.
В менталитете русского народа само слово – победное знамя. Чтобы не отклониться от темы, приведем лишь один пример. Это стихотворение Николая Гумилёва «Слово». Мы напомним отрывок из стихотворения:

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине…


Здесь мы видим те же смыслы: «слово – пламя», «слово – Божья воля», «слово – сила, сильнее Солнца», «слово – Победа».  В конце стихотворения поэт повторит Библейское:

Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это - Бог.

Мы считаем, что, упомянув в тексте книги о Библейском изречении, необходимо процитировать его, чтобы не исказить:
«Въ начале было Слово,  и Слово было у Бога, и Слово было Богъ.
Оно было въ начале у Бога.
Всё через Него начало быть, и безъ Него ничто не начало быть, что начало быть.
В Нёмъ была жизнь, и жизнь была светъ человековъ.
И свет во тьме светитъ, и тьма не объяла его».
(Iоан.1, 1-5)

Слово – будто Хоругвь, будто знамя…
Слово – знамя правды…
Кстати, отчего Николаю Гумилёву потребовалось в стихотворении слово «розовое»?
«Точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине…»
«Розовое» - как-то не из лексикона воина, человека мужественного и сурового, каким был Гумилёв, бесстрашный воин, награждённый двумя «Георгиевскими Крестами» офицер. (Эта солдатская награда давалась за личную храбрость на передовой. Оранжево-чёрная лента, красная кровь! А тут – какое-то «розовое»…)
«Розовое» - слишком приблизительное определение для «пламени», если не сказать – вовсе неподходящее.  А Гумилёв был взыскательным художником слова!
Кто из нас видел розовое пламя?
Оранжевое пламя костра, малиновое пламя печи, голубое пламя газовых горелок, белое или жёлтое пламя свечи…
Розовое – это скорее цвет зари, цвет заката.
То есть цвет того, что развевается в ветрах, разливается по небу.
Слово «розовое» отсылает нас к смыслу – «знамя».
Это – закатное пламя, знамя заката.
Над нами, на небе, пред Богом.
В слове «розовое» есть буква «з» - она и нужна Гумилёву, чтобы написанное «розовое пламя» в восприятии читателя виделось как «знамя».

«Если, точно знамя,
Слово проплывало в вышине»

Вот что сказал нам Гумилёв – но так, чтобы мы сами поняли.
И ещё зримо вспомнили образ заката – небесного живого знамени.
Вот что такое – верное слово поэта.

А как называли в народе верное слово? – Красное слово!
И вот передо мной альбом «Красный цвет в русском искусстве», изданный Государственным Русским музеем.
«Один из любимых русским народом и художниками, красный цвет достоин специального внимания», - считает Евгения Петрова, заместитель директора Русского музея по научной работе.
«В произведениях талантливых художников всех времён красный цвет обладал особым смыслом. Им выражали счастье, радость, печаль, грусть, трагедию», - пишет Е. Петрова.
Обратимся к мнению художника Йозефа Киблицкого.
«… Красный цвет доминирует в народном искусстве и творчестве, обозначая превосходную степень откровенности и радости», - пишет Й. Киблицкий.
« Красный цвет, будучи наиболее привлекательным и откровенным, становится важнейшим компонентом, сопутствующим праздникам и атрибутам власти. Он был не просто цветом одежды, но и признаком принадлежности к высшему сословию», - говорит Йозеф Киблицкий, рассматривая красный цвет в исторической перспективе.
Торжественность и величие видит художник в смыслах этого цвета, попутно замечая, что в языках восточнославянских народов  существуют схожие слова (корни), означающие  красоту и добро.
В эссе «Немного о цвете, о красном цвете»  Й. Киблицкий пишет:
«Впоследствии в сочетании с нейтрально белым цветом красный становится ещё величественнее, чище. Некоторые цвета вызывают иллюзию расширения (красный), а другие – сужения (синий). Красный цвет, имеющий длинноволновый диапазон, как бы расположен ближе к зрителю, создаёт эффект присутствия.
В словосочетаниях «Красная площадь», «красный угол» и других слово «красный» несёт в себе оптическое и слуховое наполнение, «расшифровывая» закодированные в нём понятия – прекрасный, красивый, добрый, главный, лучший.
… Красный цвет подсознательно становится главным и любимым цветом в русском народе, несущим в себе глубинный смысл и  имеющим огромное значение. Его энергия и интенсивность передают огромную силу и страсть, и он, как бы нарушая оптическое спокойствие, «горит сам в себе», заставляя наслаждаться теплом, придаёт решительность, вызывает честолюбие. Оставаясь загадочным – при всей своей открытости -  красный цвет создаёт некий драматический эффект в любом изображении, усиливая его своим триумфом.
Понятие и словосочетание «красный цвет» становится в России «слуховым и зримым» образом, особенно в начале ХХ века.  Русские люди отождествляли красный цвет с физическим явлением и действием, предметами. Цветовые образы переходили в конкретные обозначения и географические названия: красная заря, красный день, красное солнце, красный молодец, красная девица, красная изба, красный двор, красное крыльцо, красная цена; Красная Поляна, Красное Село, Красная Слобода, Красный Яр и другие».
Мы с радостью добавим к этому ряду такие названия, как Красногорская площадь в Сергиевом Посаде, подмосковный город Красногорск ( вероятно, название это уводит к названию праздника «Красная Горка»), город Красноармейск, – в Красноармейской картинной галерее, одной из лучших в Подмосковье, есть полотно Анатолия Власова с видом Лавры с Красногорской площади, - несомненно, выбор взыскательного искусствоведа, директора галереи А. А. Зражевского, бал неслучаен!
Вспомним также название села, известное всей России – село Красное-на-Волге, центр промысла (вместе с красивейшим селом Сидоровским)  - центр знаменитого ювелирного промысла.
В моей книге стихов о народных промыслах России «Лазори» есть стихотворение «Серебряная скань села Красное-на-Волге» с такими строками:

Любо Волге – заботлива каждая мать –
Серебристой волною обнять-приласкать.
Рядом с Волгой селу посчастливилось жить –
С государыней-Волгой водой не разлить.
То село по утрам умывалось росой,
Красным люди прозвали: дивились красой…

Красное – краса – красота!
Читатели, мы думаем, добавят и свои находки «красных» названий.
Мы же вернёмся к исследованию художника Киблицкого:

«В конце восемнадцатого века  красный впервые используют как цвет революционной борьбы во время Французской революции, но именно в России он приобретает особое значение свободы и обновления. Именно в России революционная идеология начинает активно эксплуатировать красный цвет, совмещая в нём символику крови, торжества, превосходства победы; надежду и веру.
Понятие «красный», изменив своё первоначальное значение в ходе революционных процессов, оставалось в памяти и сознании людей как безусловный символ. Перенимая от «старой России» его цветовое значение, новая власть успешно использует красный в своих обозначениях и словосочетаниях: Красная Армия, красная конница, красный командир, красный уголок, красная доска и другие. В них «красный» олицетворяет  правильный, верный, лучший, передовой и так далее. Красный цвет, как никакой другой, отражал, физически и психологически, состояние нации, её амбиции и надежды.
К красному цвету привыкли, он вошёл в сознание людей. И как бы дальше ни развивалась Россия, красный цвет останется доминирующим эмоциональным зарядом, несущим в себе огромный потенциал всего торжественного, тёплого и радостного…»
Думается, это мнение художника из статьи двадцатилетней давности актуально и сейчас.
Мы всегда помним про алый цвет знамени нашей Победы – торжественной, тёплой и радостной силы России.
В вышеупомянутой книге «Красный цвет в русском искусстве» есть и весьма интересная статья, написанная заведующей отделом древнерусской живописи Русского Музея  Татьяной Вилинбаховой.
Обратимся к этой статье: её название – «Красный цвет в древнерусском искусстве».
Татьяна Вилинбахова пишет следующее:
«Роль красного цвета в древнерусском искусстве исключительно велика. Всё богатство его оттенков – от интенсивных или приглушённых до светлых, почти розовых – в значительной степени определяет колористическую гамму иконописи и соответствует такому же широкому спектру значений, который этот цвет несёт в христианской символике. Она включает и древние, ещё дохристианские представления о красном как выражающем огненную стихию. В иконе «Спас в силах» Христос – владыка вселенной – является в полыхающем красном ромбе. Согласно разъяснению Иоанна Дамаскина ( умер около 780 года), «огонь есть одна из четырёх стихий, и лёгкая, и более остальных несущаяся вверх, и жгучая вместе, и освещающая, созданная Творцом в первый день»
С этой стихией связаны Ангелы  - слуги Божии, «пламень огненный», обладающие бестелесной природой, «невещественным огнём». В средневековом искусстве они часто изображены на красном фоне, выделяясь из него лишь силуэтами. Красно-огненными духами – шестикрылыми Серафимами – окружён престол Господа. В купине, объятой животворным несгорающим огнём, узнал Бога Моисей у горы Хорив. Горящая, но несгорающая купина – символ Богоматери. В огненном облаке вознёсся на небо пророк Илия. Святой Дух в лучах Божественного огня сошёл на апостолов в день Пятидесятницы.
Далее Татьяна Вилинбахова говорит о том, что с представлениями об огне тесно связано и представление о свете, исходящем от Господа, который  Сам есть Свет.  Поистине, этот Божественный Свет создал Землю, наполнив её жизнью. Про этот невещественный, Горний свет в нашем мире Татьяна Вилинбахова пишет:
«В иконописи он передаётся либо золотом, либо замещающим его красным – насыщенным, горячим, исполненным силы и энергии. Он разлит по фонам икон, сияет во множестве деталей при изображении событий из Священного писания, одушевляя мир, наполняя его красотой. Светящийся покров Богоматери, символизирующий спасение, защиту и жизнь, всегда передан красным цветом».
В то же время – и об этом говорит автор статьи – с древних времён красный цвет трактуется и как цвет крови, страданий, самопожертвования, жертвенного очищения. Эти древние смыслы были восприняты христианством и предстают в христианском искусстве достаточно широко.


«Вот как значение цветов дано в Толковой Палее – книге, созданной не позднее четырнадцатого века и имевшей широкое хождение, служившей в Древней Руси своеобразным переложением Библии. В ней приводится рассуждение о трёх цветах радуги: «Зелёный цвет радуги прознаменует  премудрость и силу слова, и Бога всех в мире сходяща, белый – Духа Свята: духом бо и водою человеческое естество возрождается», красный – кровь Господа и Спаса нашего». В знаменитой новгородской иконе пятнадцатого века «Чудо Георгия о змие» красным цветом полыхает фон иконы. На нём ярко выделяются белоснежный конь святого и сам Георгий в летящем за его спиной зелёном плаще. Все три цвета Толковой Палеи слились здесь в едином аккорде, поднимая значение победы святого над змием до высокого всеобъемлющего символа.
Это же значение красного лежит в основе цветового оформления церковных служб… Так, в дни памяти крестных страданий Христа и пролитой Им крови духовенство облачается в тёмно-красные одежды. Это «багряные ризы» по уставам Греческой и Русской церкви полагается надевать в Великий Пост. Пасхальные же дни церковь празднует в сияющих красных ризах, «знаменующих торжество неизречённой  пламенной любви Божией к роду человеческому, явленной в искупительном подвиге». В пасхальных стихирах воспевается «Пасха красная, пасха Господня».
Красным бывает  цвет церковных облачений и в дни памяти мучеников, проливших свою кровь во имя Божие, явивших Богу свою горячую любовь и веру. В красных одеждах изображены мученицы Параскева и Анастасия, в красных плащах предстают мученики-воины Георгий и Дмитрий Солунский. Красным изображён престол – главная принадлежность алтаря в храме – в сцене причащения апостолов, изображённой на Царских вратах».
«Многочисленные оттенки красного,  соединяясь или контрастируя с другими цветами, - резюмирует Татьяна Вилинбахова, - создают многокрасочный неземной мир, свидетельствуют о будущем воскресении и бессмертии преображённого человека, звучат как воплощение веры, любви и спасения».
Итак, красный цвет насыщен амбивалентностью: цвет силы и света, цвет победы, красоты и добра, в то же время он свидетельствует о жертве, страданиях ради победы красоты и добра.
Посмотрим на то, как помогал красный цвет русским живописцам в их сверхзадаче: донести сердечные раздумья до зрителя, передать смысл картины.
В первую очередь надо вспомнить живопись Ильи Репина: известно, что художник различал свыше нескольких сотен оттенков красного цвета. Это значит, что розовую рубаху молодого бурлака на картине «Бурлаки на Волге» мы просто не в состоянии рассмотреть репинским взором: живописец явно сделал её богаче по колориту, чем может воспринять обычный взгляд зрителя. Но и обычный зритель в этом центре картины видит смыслы, заложенные в красном цвете: страдание, жертва – работа бурлака была очень тяжела; но не зря Репин в полотно картины вводит пароход на дальнем плане, говоря о тяжёлой социальной обстановке. Ведь появившиеся пароходы делали бурлаков безработными – освобождая от тяжкой работы, оставляли и вовсе без надежд на заработок, на кусок хлеба для семьи. Мы знаем из истории о «пароходных бунтах» бурлаков. Бурлаки требовали оставить им их тяжёлую каторгу…
 Молодой парень в розовой рубахе держит бурлацкие лямки так, будто хочет освободиться – но за этой свободой путь только к бунту, к революции, к борьбе, к иным жертвам… Фигура парня, поворот головы, статика тела, движение рук очень напоминают фигуру Свободы, что дана на картине Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ (28 июля 1830г.)» Картина Делакруа, написанная в 1831 году, стала свидетельством патриотического порыва автора. «Если я не сражался за Родину, то пусть, по крайней мере, я буду писать ради неё», -  говорил Эжен Делакруа в письме к брату. Эту картину, посвященную Июльской революции во Франции, современники Делакруа назвали «Марсельезой французской живописи» - патриотическим гимном.
 Но разве не являются «Бурлаки на Волге» - «Марсельезой русской живописи»?  Женщина на баррикадах у Делакруа одета в золотое (жёлтое) платье, в руке у неё – чёрно-бело- красный стяг, причем черное и белое на стяге сливаются с тучами и облаками, зритель ярче воспринимает лишь красную часть флага – призыв к борьбе. Молодой бурлак на картине Репина  ( картина написана в 1870-1873 годах, через 40 лет после картины Делакруа) – будто готов сорвать свою алую рубаху и поднять её, как стяг  в руках Свободы… Стоит ему выпрямить руку, поднять руку вверх ( а движение напряжённых мышц руки уже началось) – и фигуры – его и Свободы - будут практически одинаковы… У них и так уже очень сходны повязки на волосах… Нам думается, это сходство очертаний фигур – не случайно. Не случаен и красный цвет одежды молодого парня – центральной фигуры в среде унылых бурлаков: он тот, за кем могут пойти многие из этих людей, он – вождь, жаждущий свободы.
Г. И. Данилова, автор учебника «Мировая художественная культура», пишет о картине «Бурлаки на Волге»: « В ней Репин отказался от назидания и обличения, привычных для бытовой живописи, и впервые выразил не только страдание людей, но и грозную общественную силу»
Это предчувствие надвигающейся русской революции дано Репиным прежде всего через присутствие красного цвета в центре картины.
В картине «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» Илья Репин, играя открытым, ярким красным цветом, говорит об исторической правде, правоте запорожцев, об их огневой и яркой жизненной силе. Посмотрите: красная шапка одного,  красные рубахи других, да и самый колоритный смеющийся запорожец в белой папахе – одет в красные одежды. Здесь красный цвет – снова на службе художника!
Давайте вспомним ещё одно знаменитое полотно, где красный цвет в центре картины говорит о многом. Это полотно Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни». Красного цвета там очень мало, картина выдержана в более суровых тонах. Но если вглядеться, то заметим, что красным цветом художник будто намечает некий треугольник – фигуру незыблемую, устойчивую. Посмотрите: красная шапка (а шапка на Руси считалась вместилищем судьбы) непокоренного стрельца, - кафтан стрельца рядом – красный платок девочки – помост за спинами царя Петра и его сподвижников. Но есть одно  особенно яркое «красное пятно» - оно как раз по смысловому центру картины. И есть лишь одно лицо, обращённое к зрителю,  среди сотен лиц на этом полотне. Вы вспомнили девочку в красном платке? Да, она не является никем в ряду главных действующих лиц – на картине действие идёт через фигуру царя Петра; через взгляд старого стрельца, не снявшего даже шапку (красную шапку!) перед царём и не принявшем бы никакой милости от царя, даже если бы такая была оказана: до места казни ещё много минут, а царская воля переменчива, но стрелец, не снимая шапки ( красной шапки-судьбы!), с ненавистью смотрит на царя: этот стрелец, потерявший многих своих товарищей, примет от Петра всё, кроме – милосердия… Действие идёт через стрелецкую жену, заламывающую руки в горе; через характеры стрельцов и бояр… Даже через мистическую фигуру на дальнем плане: на возвышении, эта фигура-тень по масштабу должна быть намного меньше… Но Суриков, наверняка слышавший о проклятии князей Хованских, обезглавленных близ Троицкой Лавры, в селе Воздвиженском, - князья были казнены вместе с частью стрелецкого войска, до сих пор среди местного населения бытует легенда о том, что ночами или вечерами братья-князья выходят на дорогу, неся свои головы в руках, подходят к путникам в поиске справедливости… Суриков, вероятно, хотел напомнить зрителю об этом мистическом счёте, о воздаянии свыше за земные дела. Легенда о Хованских записана и современными радонежскими  краеведами, по сей день находятся очевидцы, подтверждающие эту легенду – а среди них люди, никогда и не слышавшие о князьях ( так, совсем недавно рассказали и мне о том, что местный водитель, остановившийся вечером у села, увидел подошедших к нему двух человек без голов – водитель уехал поскорее от этой напасти). Легенда легендой, но статистика дорожных происшествий говорит о том, что участок Ярославского шоссе около сёл Воздвиженское и Голыгино – обычный ровный участок дороги – таит опасности для водителей, связанные, по всей вероятности, с ослаблением внимания.
Мы немного отвлеклись, а стремились сказать о том, что лицом, передающим отношение автора к происходящему, является девочка в красном платке. Красный платок девочки – как раз вершина условного «красного» треугольника на картине, собирающего, стягивающего воедино всю многофигурную композицию. Девочка с плачем обращается к зрителю, протягивая к нам ладошку – а красный платок, символ красоты, добра, правды, - говорит о том, что здесь взывает сама Россия… Девочке надо вырасти. Вырастет Россия с этой незаживающей раной в душе, с этим неоплаченным счётом к исторической правде, с этим взыванием к справедливости, с этим криком из прошлого – в будущее.
Так, посредством главного красного «пятна» на полотне картины Суриков уводит нас к осмыслению русской истории и передаёт свой взгляд на события.
Не менее интересно применение красного цвета в другой картине Василия Сурикова – «Меншиков в Берёзове». Эта картина тоже решена практически без красного цвета – ни в одежде героев, ни в тёмной обстановке избы красного цвета нет. Картина темна и холодна – низкий потолок, морозные слюдяные оконца, чёрная шуба одной из дочерей опального царедворца, в которую та зябко кутается…  Да, потолок низкий настолько, что, если бы Меншиков встал – он проломил бы головой потолок, говорил живописец И.Н. Крамской, современник Сурикова, критикуя картину. Но Суриков и здесь использовал приём изменения масштаба фигур, нужный ему для того, чтоб подчеркнуть «давящую» обстановку, и подчеркнуть, как указывает Г.И. Данилова, - «масштаб личности своего героя».
Всё в этой картине говорило бы о беспросветности, если бы… Если бы не островок красного цвета от лампадки у икон в «красном углу»  этой избы. Эта живая теплота красно-оранжевого света говорит о надежде, о жизни, о вере и добре. Это поистине островок спасения прежде всего для несчастных дочерей царедворца – самого Меншикова ссылка в глушь вряд ли бы испугала – выросший в бедноте, он знал всё в деревенской жизни, и не случайно на его лице разлито спокойствие, как у человека, после долгого путешествия вернувшегося домой. Он в привычной среде своего детства, он у себя дома, пусть в его жизни была сказка роскошной жизни во дворцах,  быль сложных дворцовых хитросплетений и государственных забот – он готов забыть все это, как выпавший на долю сновидца яркий сон. Но трое дочерей – в страхе и смятении. Одна безнадёжно смотрит на зрителя, другая пытается читать Библию, ища утешения, третья задумалась… Они не только не знают этой жизни – они не смогут найти никакого собеседника здесь… Задушевные подруги, блестящие женихи – поедут ли за ними в ссылку? Девушки действительно потеряли всё, что было для них ценно. И только красный угол картины горит неизменной надеждой, говорит своё про оправданность жизни и судьбы…
Красный цвет интересен в картинах К.П. Брюллова, К.А. Коровина, В.Г. Перова, А.П. Рябушкина, А.Е. Архипова, К.Е. Маковского, Н.К. Рериха, А.В. Лентулова, И.И. Машкова, П.П. Кончаловского, В.В. Кандинского, З.Е. Серебряковой, Ф.П. Решетникова, А.М. Герасимова, А.А. Дейнеки и других славных русских художников.
Картины Фёдора Малявина просто построены на красном цвете – оттенками красного живописец выражал душу народа – ярую, пляшущую, огневую, где сами движение, динамичность, пляска свидетельствуют о здоровье, силе, радости, красоте.
П.Н. Филонов…  Художник-философ, и красным цветом насыщены его работы «Масленица», «Формула весны», «Цветы мирового расцвета», «Живая голова», «Две головы»… Поэт Велимир Хлебников сказал о картине Павла Филонова « Пир королей», по-видимому, любимейшей работе автора, человека сложной  и горькой судьбы: «Композиционный и колористический строй призван подчеркнуть жуткую реальность. Тёмную цветовую гамму разрывают яркие синие, красные и жёлтые краски. Но есть в ней и просветляющее начало, слабая надежда на торжествующую энергию и красоту жизни»
Торжествующая энергия и красота жизни – это именно красный цвет.
Татьяна Маврина передавала через красный цвет детскую радость творчества и созидания.
Марк Шагал через красный цвет говорил о вечной сказке жизни.
Несомненно, мы вспомним «Купание красного коня», «Мать», «Гибель», «Фантазия», «Первые шаги»  и другие полотна Кузьмы Петрова-Водкина, где красный цвет не что иное, как сама жизнь.
О празднике в душе народа говорит нам красный цвет на полотнах Бориса Кустодиева.
Казимир Малевич через фигуры и цвет стремился передать базовые смыслы планетарной культуры. «Красный квадрат», - мы как-то забываем об этой картине, помня о «Чёрном квадрате». А вот  «Скачет красная конница» - маленькие красные фигурки всадников на огромной земле под огромным небом - космосом. Мы понимаем, что при таких масштабах цвет не будет восприниматься как красный, на большом расстоянии вообще никакой цвет не виден… Малевич спорит с расстоянием и масштабами Вселенной, играя смыслами слов и утверждая своё: скачет красная конница. Разве не прочитывается это как «праведная, правильная сильная, справедливая»?Мы видим цвет. Мы постигаем масштаб исторической эпохи. А вот «Красный дом» – попытка удержать стабильность в вихревую эпоху. Незыблемость, стабильность – вот, оказывается, что несёт в себе огневой, динамичный красный цвет! И мы верим художнику.
Экспрессивен красный цвет на многих полотнах нашего современника, живописца Анатолия Власова.  Репродукцию работы «Русь. Красное и белое» Московский журнал в 2000 году поместил на обложку майского номера.
На картине – действительно Русь, единая, но и разделённая надвое – только ли цветом? Не социальной ли обстановкой? Не исторической ли действительностью?
Белая - Троице-Сергиева Лавра на холме Маковец, в  светлых небесных лучах. Красная - в закатных красках район Нижнёвка, подходящий к Лавре, в недалёком прошлом известный как район  бедняцких ночлежек, где долгие годы пугали народ развалины кинотеатра «Мир», что само по себе символично – прямо напротив Лавры…
До революции здесь было открытое пространство, площадь с красивой алой церковью Рождества Богородицы. Теперь эту церковь можно едва узнать - круглые бока чуть выпирают - в общежитии трикотажной фабрики. 
И так ясна  будоражащая социальная острота картины А. Власова  «Русь. Красное и белое», и так явно её непоколебимое философско-стоическое спокойствие. Над красным, над белым – незыблемая, вечная Русь.
          О красном цвете в творчестве живописцев можно говорить достаточно долго, что не позволяет нам сама цель нашей книги. Здесь мы лишь намечаем путь этого разговора и делаем выводы о смысловой наполненности красного  цвета в менталитете народа.
Напоследок вспомним  красный цвет в работах Павла Корина – на полотне «Александр Невский» князь-победитель предстаёт перед нами в алом плаще, таком же, как плащ Георгия Победоносца с новгородской иконы. И мы проникаемся духом патриотизма, верим в непобедимость нашей армии, нашего народа.
Красный цвет а душе народа – вечен.
Итак, подводя итог этой главе,  скажем, что посредством красного цвета русские живописцы обращаются ко многим культурологическим понятиям, ключевое из которых – сама Россия.
Алый цвет знамени нашей Победы – символ торжественной, тёплой и радостной, огневой   силы России. 
Этот цвет в церковной интерпретации свидетельствует о будущем воскресении и бессмертии преображённого человека,  а в сердцах людей отражается воплощением веры, любви и спасения, говорит о присутствии Божественного Света и Слова в мире.


Вы нашли ответ?

Следующая статья будет о знамени, и там мы разберем это стихотворение.