Дороги к радости

 
 ДОРОГИ К РАДОСТИ

Из дневников моего друга
Виктора N, ныне покойного.


      Часть 1

1.
« Осень хмурая, небо серое,
Город суетный и больной,
Что ни вздумаю, что ни сделаю –
Отзывается пустотой.

Жизнь сердечную в бесконечную
Своеволием не вольёшь!
Я не знал Его, Бога Вечного,
Я для кладбища жил… И что ж?

Наслаждение горьким тлением
Я старательно воспевал,
Чтоб бессмертным стать, надо быть гением –
Я носил в душе пьедестал.

Жил я разумом, жил я жалостью
И туманным жил упованием,
За великое приняв малое
Поклонялся я богу знания,

Красоту идей, силу гордости
Основанием полагал,
А в разгуле зла, лжи и подлости
Обстоятельства обвинял.

2.
Музу милую – дело кровное -
Философией я кормил,
Всю звериную родословную
С детских лет ещё заучил.

Глубину наук с топором пройдя,
Вслед за Энгельсом я нашёл,
Что совсем не Бог сотворил меня,
А мартышкин труд произвёл.

Жаль, мартышка та, что нас мучила
Зоологией мировой,
Вдруг задумалась, стала тучею
И повесилась молодой.
               
Хоть учёная, а не выжила -
Приспособиться не смогла!

…Не скажу о ней слово лживое,
Очень жаль её… Вот дела…

Что за странные чувства бродят в нас:
То сочувствие, то печаль?
Жаль мне женщину, жаль мне Родину…
Очень многое в мире жаль…

…Эти слабости – от отсталости:
Выживает тот, кто сильней!

Значит, совести, слёз и жалости
Не должно и быть у людей!

Не пристало нам сожаление,
Зря нам бабушки говорят,
Что горят в аду злые гении
И убийцы в аду горят.

Нет и в жизни им наказания,
И за гробом их – тишина!

Так откуда ж ты, сострадание,
И сочувствие, и вина?

3.
То ли мир таков, то ли сам я гад:
Нынче в сердце мёд, завтра в сердце – яд,
Мною правит страсть,
Правит кровь и мгла –
Не осилят зла
Добрые дела,
Кроме добрых дел, света и тепла
Есть внутри змея,
И она – мила!

Юность чуть уйдёт – на душе полынь:
Множество обид от чужих гордынь,
Множество забот, множество прорех,
Вечная нужда, мизерный успех,
И всегда – вопрос, как топор, простой:
Отчего дурак управляет мной?   
Отчего подлец
Выстроил дворец,
А работник ваш,
Как всегда, шалаш?

Без конца хандрит русский человек,
То клянет судьбу, то царей и век,
У чужих святынь ищет он тепла,
А находит там - оправданье зла!

4.
Значит, нужен бич...
Значит, нужен кнут...
Вот, свободно гнут…
Вот, свободно бьют…
Не жалеют пуль…
Не считают дыр…
Делят на куски этот бедный мир…
Вот, убитый крик…
Вот, зажатый вой…
Вот животный страх над родной рекой…
Вот уже народ в горе вопиёт:
Где же этот Бог?
Что ж Он не идёт?
Миллион смертей!
Миллион потерь!
Где же этот Бог?
Где же этот Зверь?
Приходи, Дракон!
Приходи, Святой!
Дай же нам закон!
Дай же нам покой!

5.
То ли скнипов бить,
Долгоносиков,
То ли водку пить
Красноносиком,
То ли о вождях
Песни сочинять,
То ли о правах
Без конца кричать?

Что бандит босяк,
Что бандит банкир,
О, мир!..

6.
Я вином страстей сердце радовал
И не думал я наперёд,
Что в вине страстей столько гадостей,
Что безрадостен будет плод.

Не избавить дух от томления,
Не убить тоски переменой мест,
Даже если жизнь – развлечение,
И такая жизнь – тоже крест.

Сердце страстное в мире мечется,
Даль обманчива,
Смысла нет,
Приближается дело к вечеру –
Не горит в душе тихий свет.

Я хотел пахать землю-матушку,
Я хотел любить жену-ладушку,
Я хотел учить сына разуму,
Как учить его? Не пойму…

Жить по совести – слишком тяжкий труд,
И по совести – не живут.

7.
Осень поздняя – пора ненастная -
Всегда с печальными идёт итогами,
А сердце страстное бежит,- несчастное,
В свои мечтания, живёт дорогами.

Вот-вот, мне кажется, мечта исполнится
И высшим смыслом жизнь моя наполнится,
Что-то изменится, что-то откроется,
Преобразится всё и всё устроится.

Мне пустоты своей не утолить никак,
Я дело делаю, а жизнь кончается,
И подступает смерть, и наступает мрак,
И я не знаю, как
Мне не отчаяться.

...........................

8.
От пустых идей и сплошных смертей
Не уйти, мой друг, никуда,
Не найти теперь, курский соловей,
Утешенья в твоих садах.

Отчего ж была столь огромной боль?
Отчего ж ты плакал, поэт?
Где же высший смысл? Вечная Любовь?
Где же Бог, которого нет?

Для чего шумит и мятется мир?
Для чего пылит вся Вселенная?
Для чего лежит в мышеловке сыр?
Хлоп – и нет тебя, мышь бесценная…

9.
Гуру звал меня в дали звёздные,
Мол, единый Бог -  есть утопия,
Ну а духи – да, есть и грозные,
Против них у нас – философия!
Высший дух в своих воплощениях
Против них нам дал заклинания,
Если ты, поэт, хочешь быть гением,
Овладей и сам тайным знанием!

Духи учат нас, духи нам поют,
Жизни высший смысл людям выдают:
« Прежде все миров, всех цепей и пут,
Есть нирвана—дух—брахман—абсолют, -
Пустота в себе миллионы лет…
Нет, блаженства нет! Но и горя нет, -
Только Абсолют, и в себе самом
Он рождает мир. Как? Поймёшь потом.
В новом цикле он, пустотой томим,
Порождает свет и миры как дым!

В нижнем мире – грязь, это мир людей,
В высшем - каждый – князь, но – борьба идей,
Светлый дух поёт, тёмный дух вопит!
(Отчего же – ад? Пустота звучит!)
В ней и свет, и тьма, ужас и краса,
Экстрасенс-поэт слышит голоса,
Голоса планет, музыку миров,
Всё, что высший дух нам открыть готов:

- Ничего, что пил ты у ближних кровь,
Это ты любил, это ведь любовь!
Ничего, что жил преступлением,
Ты – не жалкий вор, ты был гением,
Бился ты как мог, но ведь ты не бог
И в борьбе идей  -  изнемог!
Наказанье? Что ж! Воплотишься в вошь,
Вошью кровь попьёшь – в червяки уйдёшь,
Отмотаешь срок – провернётся круг
И в нирвану ты улетишь как дух…»

10.
Крутит колесо
Карма без конца,
Милое лицо
Не увидеть мне,
Нету в небесах
Бога и Отца -
Скачет комиссар
На лихом коне.



        Часть 2

1.
Многих слушал я буревестников,
Челкашей, убийц и острожников
И не слушал я благовестников,
Тайнозрителей Царства Божьего.

У кривых путей и стальных дорог
Я в тоске своей в небеса кричал,
И услышал боль мой великий Бог,
И простой свечой он мне веру дал.

2.
Стал и я искать христианский путь,
Выбирать
       из многих дорог,
Видел я в душе темноту и муть,
Но очистить сердце  -  не мог.

Думал я легко отодвинуть мир,
Жизнь отдать для горней Любви,
Но, увы, весь мир до последних дыр
Жил в моей душе и в крови.

Всё ж немного сил кое-как собрав,
Стал себя я в церковь таскать,
Самый лёгкий крест я себе избрал:
В уголке молчком постоять.

3.
Раз в неделю нас, всяких мудрецов,
Собирал священник, и вот
Открывал он нам путь святых Отцов,
От святых Апостол наш род.

Некогда Адам, веря всем подряд:
Сатане, себе и жене -
Невзлюбил запрет, и вкусивши яд,
Смерть обрёл в блаженной стране.

Ядовитый мёд – плод добра и зла --
С этих пор растлил нашу кровь,
Много в ней тоски, мало в ней тепла
И совсем ничтожна любовь.

С самых юных лет оживает грех
И волнует душу -  хоть режь,
Ей не нужен Бог – нужен ей успех,
Нужен ей и бунт, и мятеж.

Счастья на земле ищет человек,
Создаёт и славит свой рай,
А река кровей глубже что ни век,
И бурлит, и бьет через край.

Все хотят любви, все хотят добра,
Отчего же множится зло?
 .   .   .   .   .   .   .   .   
Знаю, надо плыть… Знаю, что пора…
Но поднять не в силах весло…

4.
Для духовных битв множество молитв
У святых Отцов я нашел,
Узкою тропой от родных ракит
Понемногу к Богу пошёл.
Сердце всё влекли прежние пути,
Но учил  я злое своё
Ближним говорить тяжкое  «прости»
И прощать – и всех, и за всё.

5.
Открывал мне Бог мой сердечный дом,
Полный разной грязи и дыр,
Я же всё не мог справиться с умом,
Вечно осуждающим мир.

Дураков считал я причиной бед
И во вне искал корень зла…

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Исповедь пришла как незримый свет
И меня навек потрясла.

Свиток грязных дел с самых юных лет
Развернула совесть моя,
У Креста упал гордый мой поэт:
« Этот чёрный… Господи!.. я…»

Горяча была та мольба без слов,
Много было пролито слез,
Понял я тогда, где родится зло
И зачем нам нужен Христос.

. . . . . . . . . . . . . . . .

6.               
В древности поэт всё же был мудрец:               
Быть, не быть – мол, сам выбирай!
Нынешний певец как один, подлец,
Нам хрипит с экрана: стреляй!..
               
Подошло и мне время выбирать
И решить я должен был сам,
Слушать ли Христа - щёку подставлять,
Или жить как жил – по страстям.

Но в душе я знал, что неверно жил,
Что не просто песенки пел -
Памятник себе я боготворил
И расстаться с ним не хотел!

И тогда тайком я решил зарыть
Тот талант, что тянет писать:
Бросил я стихи – буду просто жить,
Ради Бога буду страдать.

...Лишь через семь лет свой великий шаг
Я  - втайне тщеславясь! - открыл,
Батюшка мне вслух не сказал «дурак»,
Но мой гордый подвиг – прикрыл…

И опять душа в радости своей
Золотую лиру взяла:
« Я не для себя, я ведь для людей,
Мои песни – тоже дела…»


7.
Эх, дела, дела…
Видел я закон,
Что чем больше в жизни тружусь,
Тем сильней в душе льётся сладкий звон –
Я собой  – невольно  –  горжусь.

Бедная душа, гордость нас убьёт,
Будем мы в аду с тобой выть!
« Батюшка сказал, что Господь найдёт,
Как моё величье смирить…»

8.
Хоть себя убей, а смиренья нет,
Главный грех стоит как гранит,
Повторяй сто раз: грешен ты, поэт!
Честен ты - мне сердце твердит…

Я бежал как мог от своих страстей,
Укорял, винил сам себя,
Но всегда мне пел в сердце фарисей:
"Не таков как прочие, я…"

9.
Часто я теперь к батюшке ходил,
Душу по частям разбирал,
Много новых тайн я о ней открыл,
А о Боге – мало что знал.

Но однажды я правило читал
И лениво плелся сквозь тьму,
Как обычно, ум от молитв летал,
Что произошло - не пойму...

10.
Я в своей душе вдруг увидел Свет
И – мгновенно! – Бога узнал,
Он внутри сиял, но не больно, нет!
Сердце Он моё расширял.

В трепете я ждал грозного Лица
И понять, конечно, не мог,
Как приходит Он в грешные сердца,
В световидном облаке, Бог…

11.
Я увидел Свет, нет Его сильней,
Ощутил я рай наяву,
В сердце била Жизнь, и без слов пред Ней
В радости склонил я главу.

Был Он весь Любовь, этот Тихий Свет,
В Нём моя купалась душа…
Памятник себе выбросил поэт,
Как картонку, гордость круша.

Понял я тогда, Спасе тихий мой,
Как ничтожен бедный Твой раб,
С грешною душой, с глупою мечтой,
И на сласти – падок и слаб.

12.
Я в кругу родных Кровь из Чаши пил,
Край высокой Чаши лобзал,
Тот, Кого я звал, Он со мною был,
Пустоту мою наполнял!

На иконах я видел чудный Лик,
Он внимал молитве моей,
В сердце у меня бил живой родник
И живой струился ручей.

Он не уходил, Он во мне стоял
Тихою Вселенной огня,
Сразу в трёх мирах я душой витал,
Пощади, Создатель, меня…


13.
Открывал Он мне в глубине вещей
Мир, зовущий наши сердца -
И в клубке страстей, в облике зверей,
Мир, восставший против Творца.

Тонкий горний свет и дыханье уст
Обновляли силу Земли,
И о небе пел в поле каждый куст,
Травы, облака и шмели.

Как большой орган, пела вся Земля
О Любви и новой судьбе,
И, немой от слёз, с нею пел и я
О Тебе, Тобой и в Тебе.

14.
Две недели жил в сердце Тихий Свет,
А потом Он стал уходить,
Как же я кричал: « Боже, Боже, нет!..
Без Тебя мне, Боже, не жить!..»

Тяжело (увы…) телу моему
Пред Тобой струною стоять,
Телу тяжело – сладостно уму,
Не оставь меня, благодать!

Возвращался вновь
Он в мой грешный дом,
Обнимал Он душу мою!..
Только всё ясней говорил о том,
Что напрасно слёзы я лью:

Должен Он теперь скрыться и уйти,
Должен дать мне желчь и полынь,
Узкие врата, тесные пути,
И зверьё, и камень пустынь.
. . . . . . . . . . . . . . . . .

15.
Долго я в тот год сам не свой ходил
И в восторге видел не раз,
Что какой-то свет в сердце приходил,
И мерцал, и таял, и гас.

Странный новый блеск душу мне смущал,
Поднимал желанья в крови,
Звал меня на крест, раем утешал,
Отмечал таланты мои.

Я как жар горел, облаком летел,
Не хотел ни есть я, ни спать,
Слушал я душой всё, что он мне пел
И весь мир готов был спасать.

По Москве бродя, в мареве кружась,
Я о рае песни слагал.
Самого себя, ото всех таясь,
За большое нечто считал.

Сладкий льстивый дух и манящий свет
Не хватало сил мне изгнать,
К батюшке приду – всё пройдёт как бред,
А уйду – он в сердце опять.

В нем – восторг, и страсть, и сердечный пыл,
И тоска, и слёзы из глаз!
Батюшка мне всё толком объяснил
И меня от прелести спас.

Поражались ум, зрение и слух,
Но Христос был рядом всегда –

И великий дух понемногу стух,
Серая осталась вода…»

                1999,2006