Видимость игрушечного мира - из писем в облака

(остров Кукол, продолжение)

Здравствуй!
…Чем больше во что-то всматриваешься, тем выразимее раскрываются образы иной реальности. И пока я ходила по острову Кукол, видимость игрушечного мира всё яснее начинала обрастать невидимой стороной человеческих переживаний.
   Чувство тревоги, не покидающее меня в каждом дне обыденной жизни, странным образом переместилось и на этот казалось бы сказочный отголосок детского воображения.
   Остановившись посреди вальсирующих орхидей, я вдруг стала сжиматься от ощущения непонятного взгляда. Словно кто-то невидимый раскладывал по чашечкам гигантских цветов разбросанность моих ощущений. Любовь или зло? Что преследует меня? Чего пытается добиться?
    - Ты хочешь завладеть этим замком? – спрашивал старый кукольный король свою молодую копию.
     И тут я увидела, как из струящегося аромата цветов стал выдвигаться мерцающий абрис королевского замка. У витиеватых ворот стояли юность и старость. Старость, со свёрнутой на бок шеей и пятнами ржавчины на парчовом камзоле, потряхивая неустойчивой головой с обветшалыми буклями, словно пытала свою юную копию вопросами повышенной сложности разрешения.
    - Как можно завладеть тем, что тебе не принадлежит? – с нескрываемым сомнением переспрашивала юная копия состарившейся куклы. – К тому же, я люблю эту инфанту…
   … Оба они смотрели в мою сторону. Чувство ужаса охватывало меня. Казалось, что в невидимом уголке заброшенного кусочка жизни эти две куклы решают мою судьбу. Растрескавшееся лицо старого короля скрипело осколками фарфора у выцветших глазниц:
     - Любовь – явление временное. Ради владения таким замком через временное можно запросто переступить…
     - А что тогда остаётся, если выбросить из себя возможность испытывать любовь?  Что остаётся, если, не вкусив прекрасное, заранее через него переступить? – сомневалась юная копия у своего состарившегося облика.
      Стёртую краску глаз беспорядочно захлопывали мутные осколки фарфоровых век. И выхлопы пустоты из-под этих подпрыгивающих век какой-то неодолимой неизбежностью забивали мою душу и,  запутывая, разрывали ниточки моего живого сознания. Будто взгляд из прошлого… Будто в кусочке прошлого, который я так и не перешагнула, чудовищность  чьёго-то чужого кукольного сознания заведомо пыталась разрушать мою жизнь…
     - Возможность испытать?.. – насмешливо затряслись отпечатки тины на заплесневелом фарфоре щёк. – И всё равно, потом будет пустота… Уйдёт драгоценность волшебных ощущений… И всё равно начнётся пустота… А драгоценность замка останется… Главное, чтобы эта драгоценность осталась в твоих руках… Главное, чтобы ты владел драгоценностью этих, реально сияющих стен… Устойчивостью стен… Драгоценностью стен, а не её глаз… У глаз – временное сияние… Пока растёт любовь…
    Окружённая орхидеями, я стояла перед наваждением этого мистического образа богатства жизни и страшно переживала за юную копию старого короля. Неужели это прекрасное юное лицо из розоватого фарфора с шелковицей золотистых локонов и нежной влажностью ещё не потускневших глаз вдруг поддастся на уговоры расчётливой алчной старости… Поддастся и согласится на лживость отношений взамен настоящих чувств?.. Согласится на уничтожение моей отчаянно рвущейся к свету… на разорение  пока ещё моей … пока ещё драгоценной для него души?..
   И так нелепо сознавать, что иногда, проживая жизнь, мы даже не подозреваем, чьё кукольное сознание руководит нашими движениями в сторону островов на дне заболоченной пропасти… или в сторону островов, плывущих по высоте небес…
   Но об этом – в следующем письме…
До свидания!