Совопросник века сего

               
   СОВОПРОСНИК ВЕКА СЕГО
               
   Пылью новых времен дыша,
   Изболелась моя душа,
   Наблюдая закон простой:
   Каждый занят самим собой,
   Все озлоблены, все в крови,
   И у всех – дефицит любви.
               
   И какими туманами
   Сам себя не обманывай,
   И с какою иронией
   Обо всём не суди,
   Всё равно сердце ведает,
   Что жестоко обмануто,
   Что течёт в нём не горняя,
   А простая вода…
               
  ГЛАВА 1.
  Несколько предварительных слов о моем герое.
  Наше с ним знакомство.Учеба в институте.
  Литкружок.Критический разбор его стихов.
               
1.
Разрешите, любезный читатель,
Вам представить его,
Мой герой – простой обыватель,
Совопросник века сего.
               
Из советских  интеллигентов,
И, как многие, атеистов,
Комсомольцем он был и студентом,
Поэтом и гитаристом.

Его имя – Иван Лукьянов.
Он – мой добрый старый приятель,
Потому, прошу, слишком рьяно
Не браните его, читатель!
               
Мы с Лукьяновым - было время -
Литкружок в МАИ посещали,
Где поэты - родное мне племя! -
Свои опусы вслух читали.

Но Иван, хоть и был поэтом,
Не искал вслед за нами славы,
Он учился строить ракеты
Для любимой своей державы.

Защитив диплом, он женился
И смеялся сам над собою:
- Я  не знаю, как я влюбился,
Что случилось с ней и со мною?

Мы на свадьбе гуляли знатно,
Целый вечер «горько» кричали,
Был Иван мой весел, но знал я
О сердечной его печали.
 
2.
Почему-то с самого детства
Его мучила мысль о смерти,
О бесплодности наших бедствий
И бессмыслице круговерти.

Не умел он, как мы, забыться,
Чтоб не думать о темной силе,
И никак не хотел смириться,
С тем, что кончится всё - в могиле.

3.
Уходя от пустых мечтаний
И от тайного, в сердце, горя,
Стал искать он глубоких знаний
Стал надежных искать теорий.

Очень скоро он понял ясно,
Что наука во тьме плутает,
О железе – поет прекрасно,
О душе – ничего не знает.

Между тем он ей верил просто
И меня «веселил» речами,
Мол, Земля – это вид погоста
С человеками и скотами,

Мол, история – власть тиранов,
Кто сильнее, тот прав и правит,
Что же тешить себя обманом,
О победе добра лукавить?..
 
5.
В девяностые злые годы,
Когда наши высокие власти
Разорвали страну на части,
Разорили НИИ и заводы,
И, лишив нас работы и мира,
Легли под каблук банкира,
Стал охранником мой ракетчик,
Инженер мой Иван Лукьянов…
Улыбается мне при встрече:
- Сочиняю теперь романы…

… Как обычно, сидим на кухне,
Накрывает на стол Светлана,
Вспоминаем былые годы,
Незажившие травим раны.
Я тетрадки его читаю
И, как в юности нашей, снова
То за штампы его ругаю,
То за грубое, злое слово.
А Иван смеется:
- Ну ладно...
Не писатель я, это видно…
Мне дракону ответить надо,
За державу мою обидно…

…Этой русской души разгадку
У Ивана ищу в тетрадках…
               
 ГЛАВА 2.
 Детство, отрочество и юность Ивана Лукьянова.
 Первые стихи – и сразу же мучительный вопрос:
 есть ли бессмертие?
            
 
1.
«Был отец у меня – лесник,
Я в лесу как в раю родился,
Соловьиный я знал язык,
Знал, о чем говорит родник,
И на солнышко я молился.

В роднике отражался лес,
К роднику приходили лоси,
Я домой прилетал - с небес!
…Но однажды унылый бес
В мое сердце камешком бросил…

2.
Помню я наш притихший дом.
На скамейке стоящий гроб.
Две зажженных свечи на нем.
И холодный дедушкин лоб.

3.
Я у мамы  расспрашивал:
- Отчего умираем мы?
- Не пугайся, мой родненький,
Подрастешь и поймешь…

4.
…В сельской школе я спрашивал
О природе и вечности,
То масленком сопливился,
То козленком скакал.

Эволюция пела мне
Колыбельные песенки.
- Для чего ты в Иванушку
Превратила меня?

Я хотел быть козленочком,
И лосенком, и елочкой,
Я хотел по холмам бежать
Долгожданным дождем.

Своему же созданию
Не оставила выбора,
Людоедка хвостатая,
Эволюция-мать!

Стану я человечищем,
Маслянистым маслёнищем,
По рублю – твои елочки,
По червонцу – козлят…

5.
К европейской премудрости
Я в лаптях и с котомочкой,
Мне б опять – возрождения,
Реформации мне б…

Фриц, к примеру, устроился
Даже после побоища,
Он в друзьях у Израиля
И Америке – брат.

Магазинчик с колбасами,
Мерседес с прибамбасами,
Фрау с киндером толстые
И грехов никаких.

Ну а я за Европою
Триста лет уже  топаю,
Они учат – я делаю,
Ды не так да растак!..

Трудно мне просвещенному,
Человеку крещеному,
В бесконечной материи
Раствориться навек.

У Вселенной – движение,
У монады – окошечко,
У меня – ничегошеньки…
Как не плакать мне, брат…

6.
У поэзии спрашивал
Я о тайне бессмертия,
Колотил себе памятник –
Динамитом не взять.

Веселила поэзия,
А потом опечалила:
- Быть должна глуповатою, -
Царь поэтов сказал.

- Если что и останется,
Не уйдет реки времени,
Паки всеми забудется… -
Подтвердил патриарх.

7.
Заходил я в церковь… увы…
Видно, старики не правы…
Или слишком грешен я сам?
Или Бог забыл этот храм?

В золотых далеких мирах
Он себе построил свой дом,
Что Ему букашка в слезах?
Что Ему всемирный содом?..

8.
Возле церковки – лавочка,
Собираются книжники
И восточные сладости
Москвичам продают.

Петухи развесёлые,
Кришнаиты там вертятся,
Ах, у них есть красавица:
- Хара Кришна!.. – поет.

Упиваюсь премудростью,
Аж язык заплетается:
«Быхы… мыхы… гад… гитою…
Мах и бах… и гарант…»

Опьяняюсь я Буддою,
Похмеляюсь я Харею,
И двойным Вишношивою,
И кровавой Кали.

У холодного Рёриха
Греюсь я Агни-йогою,
Про Майтрейю с махатмами
По ночам говорю.

Вижу, как гуманоиды,
Из астрала являются
Пустоглазыми репами
С фотографий глядят.
 
Манят маги-целители,
Колдуны-просветители,
Экстрасенсы-психологи,
Ведьмы, бабки, волхвы…

9.
Как избавить мне душу от тления?
Как уйти от забвения?
Где мне лестницу в небо найти?
Где мне кладязь копать?
И в какую пустыню идти?
И кого умолять?.. »

               
    ГЛАВА 3.

Брежнев и Горбачев.
Диссидентская пропаганда.
Развал Советского Союза.
Ельцин и международный совнарком.
Война в Чечне.
Расстрел патриотов в Белом доме.
Еврейские пляски.
Спор Ивана Лукьянова с женою о Христе.

1.
Заберется Ильич Второй
На трибуну перед страной,
И пойдет плести не спеша,
Как советская жизнь хороша.
 
Есть, конечно, и недостатки,
Но партийный контроль в порядке.
Есть отдельные пережитки,
Но обобраны все до нитки.

Удивляются прочие страны,
Как заштопаны наши изъяны
И в советском простом человеке
Уживаются евреи и греки.

2.
Новый вождь у штурвала стоит,
Улыбаясь, с экранов глядит,
Вот генсек он, а вот (айн момент!) –
Он уже президент!
Мы не можем понять их прогресс,
Видим только процесс:
Тракторист, комсомолец, студент,
Партработник, интеллигент,
Секретарь, коммунист, депутат,
Гуманист, плюралист, демократ,
Доморощенный наш диссидент
И заморский агент!

Говорят, неплохую взял цену
За берлинскую ветхую стену,
Разгулялся в Европе гусь,
Распродал и Союз, и Русь,
Отыскал на Западе место
И теперь у него фиеста.

2.
Партийная номенклатура
Оказалась тоже не дура,
Не ждала она счастья на блюде,
А молчком пробивалась в люди,
И давно уже тайных ложах
Примелькались русские рожи.

Вся советская интеллигенция
Расплясалась: ура, интервенция!
Наконец-то великий  Запад
Перебьет здесь навозный запах
И очистит наше отечество
Богоизбранное купечество.
               
3.
Из эфира трещит диссидент:
«Ты, Иван, не сечешь момент,
Не осилишь метель и муть,
А народ уже выбрал путь:
Он готов без конца сражаться
За свободу-равенство-братство!

Этим ловким тройным враньем
Совратил его совнарком,
И в славянских сердцах всё сильнее
Торжествует эта идея!

Революция так ведет
Разыгравшийся наш народ,
Что за верой с царем
И отечество
Он продаст –
Из любви к человечеству.

Мы не зря сегодня не спим,
Об империи зла твердим,
Отрабатывая заём,
О тюрьме народов поём.

Все народы хотят свободы,
Не насилуйте их природы,
Справедливости ради и счастья
Поделите Россию на части!

А народ, Иван, он простой,
Дай ему кормушку с едой,
(Помнишь римлян: «зрелищ и хлеба!»)
Он и думать забудет про небо!

Погляди, как, хлебнув совхоза,
Он о западных грезит розах,
Ну а завтра, узнав буржуя,
О совхозе он затоскует.

Богоносец-народ – химера!
И откуда в тебе эта вера?

У народа вера проста:
Избежать в этой жизни креста,
При царизме и при коммунизме
Отыскать себе легкой жизни,
И прожив без большой печали,
Раствориться душой в астрале.

Может быть, он и был когда-то
И подвижником, и солдатом,
Но сегодня время другое  -
Хочет денег он и покоя.

Век прожив на родимой ниве,
Ты, Иван, уж очень наивен,
Но пора взглянуть без прикрас:
Полюбил наш народ новояз,
К новой вере давно привык
И церковный забыл язык,
Он теперь во дворцах и в хатах
Говорит и думает матом.
               
Всё ж утешу тебя я, как друга:
История ходит по кругу,
Повернется – и кончатся годы
Революции и свободы,
Вновь вернется застой и мещанство,
Тирания, цензура, пьянство.

Жизнь такая странная штука:
Горя нет – подступает скука,
А когда приходит ненастье,
Вспоминается скука как счастье…

И еще, прошу я, Иван,
Выбрось ты советский дурман,
Разберись, во что у них вера?
Ты ведь знаешь: есть ноосфера,
Ноосфера живых идей!
Там места - для умных людей.
И не надо пустых оваций,
Возмущений и флуктуаций…

Отыщи в словаре это слово
И лови нас в эфире снова…»

4.
В Беловежской пуще тайком
Собирается совнарком
И в лесу под полной луной
Совещается с сатаной,
До утра звонит телефон,
К ним - со спутника - Вашингтон,
С ним - сионская злая моль
И немецкий приятель Коль.

Собираются стаей звери -
Никаких, мол, русских империй…

5.
Мужиками площадь полна,
Значит, снова будет война.
Даже бабы вышли в штанах
Заявить о наших правах.

Дождались и мы, наконец,
Он явился, он – патриот!
Генерал, говорят, Кобец,
По Москве, говорят, идет.

А в окне - генерал Руцкой,
В него танки палят - он смел!
Но уводит его конвой…
Президент бурчит: «Это свой…»
И дает ему Курск в удел.

А народ? Народ не забыт,
Новой ложью он окружен,
Снайперами кровью умыт
И до лучших убит времен.

6.
А в Кремле закатили пир
На весь мир!
Там Россию в виде свиньи
На стене повесили
И делили ее как могли,
Куролесили,
А потом ели мацу все,
Губы все утирали
И по царским палатам шли,
Хануку плясали.

7.
Черной злобой плюет Чечня,
Воет в небо кавказский волк,
Остывая, дымит броня
И в «зеленку» уходит полк.

Окружает «духов» спецназ,
Остается «духов» – добить!
Но опять приходит приказ:
Отступить.

Из Кремля небритый бандит
Бородатому в Грозный звонит:
- Как у вас, золотой, дела?
И у нас о*кей, Абдула!..

. . . . . . . . . . . . . 
               
8.
…Вновь молебны, как встарь, поют
И героям кресты дают,
Вспоминается отчий дом
И печальный звучит псалом:
 
«Я тысячу лет не бросаю меча,
И тысячу лет в эту земля ложусь,
Покуда в душе не сгорает свеча –
Родина Русь…»

   
 9.               
Что ж… Танцуйте пока,
Сим и хам, -
Будут новые грозы,
И тогда отольются вам
Русские слёзы.

 10.
 Если б все мировые страны –
 Янычары и англичаны –
 От прямой не бежали битвы,
 Мы бы вспомнили наши молитвы,
 Мы б сумели на их поля
 Посадить свои «Тополя»!

 Но на этой войне холодной,
 Подколодной, лукавой, подлой,
 На гражданской войне без правил,
 Видно, Бог нас совсем оставил
 И не можем теперь мы понять,
 Откуда врага нам ждать…

.............................

11.
Иногда он так огорчался,
Мой дружочек Иван Лукьянов,
Что домой возвращался пьяным,
И с любимой женой ругался.

Он твердил, закрывая двери:
- Я не верю, что есть Он, Света!
Управляют планетой звери
И трясут, как хотят, планету.

Где, скажи мне, святая древность,
Где душа хоть одна святая?
Только жаба, да блуд, да ревность,
Да правителей волчья стая.

Ты над Новым сидишь Заветом
И молитвы читаешь ныне,
Ну а мир, он уходит, Света,
За евреями по пустыне.

Где ни гляну – кругом евреи,
И у них теперь власть и сила,
Как же тёмные их идеи
Твое небо благословило?..

Но супруга, пьянство ругая,
По пехоте лупит словами:
Мол, народ, Христа забывая,
Сам идет за его врагами.

Он дороги давно не знает,
Он бредёт как больное стадо,
Ищет он в этом мире  рая,
А доходит до ада.

- Ты и сам-то…
О зле толкуешь,
И не видишь, пивной бочонок,
Как под крышей голубь воркует,
Как смеется ребенок!

Почему ж их убить не может
Это зло, что трясет планету?

Дурачок мой…  одно и то же…
Но умом - не пробиться к свету…


  ГЛАВА 4.
  Стихи Лукьянова о двухтысячных годах.
  Инвесторы. Финансовые пирамиды.
  Криминальная революция.
  Сексуальная революция.
  Проституция и наркомания.

1.
Иностранные доктора
Собрались над нашей страной,
Просветили всё до нутра
И повсюду нашли застой.

Предложили нам и лечение,
И западное попечение.

2.
Вековая мечта исполняется,
Депутаты от счастья хлопают:
Наконец-то Русь наполняется
Америкой и Европою.
Утешает желтая пресса –
Золотая наша бумага, -
Хоть министры, мол, из Одессы
Но учились - в Чикаго.

Демократии там обучаются
И к нам направляются.

Наши русские головы тоже
За пучки зеленой свободы,
Раздают и кнопки, и вожжи,
И куски российской природы.

Но каждый находит местечко!
Видно, знает такое словечко.

3.
Инвесторы к нам приехали,
Недовольны они, как водится,
Уж и так законы с прорехами,
Все равно свобода с огрехами!
Расширять свободу приходится.

4.
«Пирамиды»  в России строятся
И народ, как чумной, бежит,
Капиталы, он ждет, утроятся,
А они, мой родной, накроются!
Банкует веселый жид!

5.
Нас пленяют не изуверы,
Не крутые вояки янки,
А ученые миллиардеры
И партийные функционеры,
Заложившие души в банки. 

6.
Расцветает и новая смена
Отечественных бизнесменов:

Братаны, отдохнув на воле,
Замочили кого им нужно,
Оторвали каждый по доле,
Отстегнули чекистам дружно,
Прочитали первые книжки,
Влезли в галстуки и манишки,
Перестали по фене ботать
И пошли в депутаты – работать.

Иногда, разомлев после баньки
И отставив чины и звания,
Объясняют охраннику Ваньке
Основы духовного знания:
«- Да-а… Немало у нас потерь
В ГПУ, ФСБ и МУРе,
Революция – это зверь…
Но она открывает нам дверь,
Мы хозяева жизни теперь!
Понял, братан, в натуре?..

Замесить твою Русь - не труд,
Мы б весь мир давно замесили!
Паханы добро не дают,
В тайных ложах чего-то ждут,
Главаря, говорят, мессию…»

7.
Больше не о чем нам страдать,
Ни косить тебе, ни пахать!
Из Китая без всяких виз
Доставляют любой каприз.

Обыватель свободно гуляет
От макдональса и до пиццы
И уже от Европы скучает
В обновленной столице.

Небоскребы спорят с высотками,
Иномарки сияют красотками,
Пустота играет в рекламе,
Как  в стихах о Прекрасной Даме.
   
Все былые томные вздохи
Раздувает ветер эпохи
И они на глазах меняются,
В откровенную плоть облекаются
И плывут рекой, как при нересте,
Обнаженные женские прелести
И мутанты мужской природы –
Для поэтов любой породы…

Где ни глянешь, в любой витрине
Изнывает дама в бикини,
И теперь не только газеты
Сочиняют сплетни «про это»,
Ныне и высокие власти
Обожают низкие страсти
И из наших юных Иванов
Черных создают наркоманов,
А из наших юных Светланок
Потаску… ну что вы! – путанок!..

8.
Ты доволен, любезный читатель?
Или ты, как и я, обыватель,
Разуверившийся в свободе,
И в себе, и в людской породе?
............................

Если б умер во мне патриот,
У меня б не осталось забот,
Я бы в тот же самый момент
Изменился как президент!

Я бы тоже стал – плюралист!

Я бы начал  как коммунист,
Угодил бы всем – гуманист!
И срубив деньжат – реалист,
Растворился я б - как буддист,
А когда б всё было забыто,
Воплотился я б в кришнаита!

Там, у них, есть красавица,
«Харя Кришна!» - поёт…

. . . . . . . . . . . . .

9.
Снова недоволен Иван:
- Что же всюду зло и обман?!
За какой же грех русский дом
Власти превращают в содом?
               
10.
Но когда рассеется гнев,
И присядет он, присмирев,
Я ему напомню, как жили
Мы с ним при советской погоде,
Как мы потихоньку тужили
Об американской свободе,
Помню, даже песенки пели!
…Получили мы, что хотели.
 
11.
Мучается снова мой друг:
- Что же за порочный здесь круг?
Ну, скажи хоть ты мне, писатель,
Где же твой Христос и Создатель
И зачем на этой земле
Отдаёт он власть сатане?..

Тут уж я открыто смеюсь:
Про Святую вспомнил он Русь,
Бывший комсомолец – и вдруг
Спрашивает Бога мой друг!

В долгих разговорах за чаем
Полночь мы с Иваном встречаем,

И прощаясь в тесной прихожей,         
Снова улыбаюсь я:
- Что же…
Ты почти поверил в Него,
Совопросник века сего!

Ну,  а если очень захочешь -
Сам Его отыщешь и спросишь…


  ГЛАВА 5.
  Поездка Ивана Лукьянова на родину.
  Разговоры с отцом.
  Воспоминания о бабушке.
  Посещение церкви.
  Служба. Проповедь
  и разговор со священником.
               

1.
«Мой отец – веселый мужик,
Гармонист и поэт,
Он поэмой своей «Бог и бык»
Веселил весь колхозный свет.

«…В колхозе у нас – два участка,
Завучастками - Есин да Яшка.

Ну а ферма у нас возле яра,
Там царицей – Тамара.

Дожидает она председателя
И гоняет простого мечтателя.

Председатель наш крут и строг,
Мы зовем его коротко – Бог,
Под его руководством мы пашем,
И поём, конечно, и пляшем.

Не скрывая ни счастья, ни слез,
Сеем мы горох да овес.

Кукурузой нас мучил Никита,
Но теперь об этом – забыто,
Ныне новый идет указ,
(Из ЦК или из Совмина)
Мол, худая скотина у вас,
Не хватает ей витаминов!

А в лесу ведь сосна да елка
Зеленеют без толка!
Витаминным веточным кормом
Приведите скотину в норму!

Мы неделю ветки ломали,
И на силос в яме топтали,
Привезли витаминов – воз!

Поглядеть вышел весь колхоз.

Бык попробовал этот силос –
И в глазах всё перекосилось,
Глянул сумрачно он из-под рога
На председателя «Бога»…

Дорогие мои читатели,
Да не видятся вам даже спьяну
Летающие председатели
И быки-наркоманы!..»
            
2.
…А в ответ на мои искания
Коммунист мой сказал без мороки:               
«Ты найди Святое Писание,
Написали его пророки…

Ну а в церковь душа потянется –
Не гляди, что попы наши пьяницы,
Окружает их многая ложь,
Не суди  –  всего не поймешь…»

3.
Помню я наш сельский апрель
И у церкви открытую дверь,
Помню бабушку, радость и ласку,
И яичко на Пасху.

…Говорила она немного,
Говорила: «Забыли Бога…
Своевольными стали люди…
А без Бога – добра не будет…»

Говорила: «Какая битва?
Не зовет Он стрелять людей,
Есть терпение и молитва –
Нам спасение от скорбей…»

4.
Говорит о Боге жена,
Мне её, любимую, жаль,
Но в моей душе – тишина,
И осенняя в ней печаль.

Может, с Богом и легче жить.
Может, Он и дает благодать,
Только как её ощутить?
Как умом мне её понять?

Высоки слова, но пусты,
А от ладана – нечем дышать,
И готов я уже в кусты
От Божественной службы бежать.

5.
Я устал со своей тоской
И стою из последних сил,
Происходит что-то со мной:
Я совсем уж себе не мил.               
      
Я не в силах людей любить,
Я хотел бы навек забыть
Весь продажный до нитки мир
И бессмысленный его пир.

6.
Вышел батюшка: говорит,
Что, мол, если душа болит,
Если боль твоя через край,
Значит, вспомнило сердце рай,
Значит, вспомнило Отчий дом,
В этом мире, ему чужом.
 
Погляди – не бойся! – во тьму
И скажи всей душой Ему:
- Я забыл Тебя… виноват…
Я хочу вернуться назад…


ГЛАВА 6.
Иван Лукьянов. Опять о том же:
О коммунизме и старине,
О внутренней гражданской войне,
О духовной битве и о молитве.
О смысле бед и страданий.




 1.
Не унять мне в душе коммуниста,
Мыслит он и практично и быстро:
- Что тут думать: быть иль не быть?
Взять и всё поделить! 
 
Я твержу ему о старине,
О живой православной стране,
Объяснить хочу и сказать,
Где закон и где благодать.

- Там у вас мракобесье и зло…

…Но меня окружает – тепло,
Крепкий дом, и семья, и работа,
И о церкви забота.
Государь наш, конечно, не свят,
Но умом и молитвой богат
И на службе своей - хошь не хошь -
Он судья обнаглевших вельмож!

Наш помещик  - ты ждёшь, я гляжу? –
Я худого о нём не скажу!
После службы пришёл он домой
И в труды – с головой:
Часть полей он в аренду сдает,
Часть – артелью берет,
Есть усадьба, и пчельник, и пруд,
Огороды – овощ и фрукт,
Есть конюшня, псарня и сад –
Всюду нужен хозяйский пригляд!
Не лентяй он и не вертопрах,
Как и мы, тем же потом пропах,
Каждый день он в таком же труде
И людей не бросает в беде.

А мужик наш - в общине крестьян,
У него и подворье, и стан,
Его доля – посев и покос,
Рожь-пшеница, горох да овёс,
А на Спас – это праздник у нас –
Будет мёд, будет пиво и квас,
И обед, и сам-семь за столом,
И трезвон над селом.
На поляне гармонь и народ,
Из красавиц цветной хоровод,
На горе за рекой - монастырь,
А на небе – Илья-богатырь,

И до самого края земли
Синеглазые дети мои,
Православные русские дети!

Ты спроси, может, Ленин ответит,
Как же он, тёмный раб да изгой
Управляется с этой страной?

...Получив воспитанье партейное,
Не понять тебе дело семейное...

- Тирания, жандармы и кровь,
Ну какие «совет да любовь»?..

Я читаю ему «Домострой»,
О Руси рассуждаю Святой,
Вспоминаю я наши молитвы
И великие битвы.

Чёрной пылью остались в полях
И монгол, и литовец, и лях,
И француз, и германец, и швед,
И кого только нет!

Чей же Лик нам на стягах сиял,
 Русский дух укреплял?

- Это было… Но это прошло!
Превратилось святое во зло,
Фарисеи набились в алтарь
И забыл о народе царь.
 
Генералы, чиновники, взятки,
И зима, и во всем недостатки,

Потерявшие совесть дворяне
И забитые рабством крестьяне.

Ну недаром же плачет Некрасов,
Что народ стал ни рыба, ни мясо,               
Выдь на Волгу! А выйдешь, хоть вой –
И бурлаки идут бечевой!
Что же вид их угрюм и невесел?
Посиди и послушай их песен,
О какой там поют они доле?
О Степане да воле!

Так откуда же царь у вас – батюшка?
И царица – откуда же? – матушка,
Что за братства у вас и сестричества,
Если всюду царит крепостничество?

2.
На дыбы поднимая жизнь,
По России идет коммунизм,
И смешав яд и мёд,
Причащает народ.

…Чтобы партию я любил,
Чтоб с идеями не мудрил,
Чтоб наукой дорогу мерил,
В Революцию твердо верил,
Чтоб материю уважал
И всю жизнь ее добывал.

Ну, а чтоб я не очень печалился,
И ему на тоску не жалился,
Мол, один у меня товарищ:
На могиле моей лопух, -
Он огнем мировых пожарищ
Веселил мой унылый дух.
Мы назло, мол, проклятым буржуям,
Пролетарский пожар раздуем,
Пулеметами всех накроем,
И разуем их, и зароем,
Прозорливость вождя восславим,
Мавзолей на Москве поставим,
И в новую советскую Мекку
На поклон к Пророку и Человеку
Паломник пойдет пешком!

Только мощи, увы, с душком.

3.
Коммунисты с портретами ходят,
В мавзолее труп подновляют,
Пионеров к нему приводят,
К таинству приобщают.

Атеисты, но утверждают,
Что бессмертен ленинский дух,
Что, мол, Ленин живей, чем Сталин,
Хотя Маркс – отец этих двух.

Махатмы из Индии тоже
На весь мир об этом вещают,
Махатмам не верить негоже –
Из астрала их просвещают.

Этот дух – Емельян Ульянов,
Он же Лейба и Троцкий Лёва,
С Тухачевским, от крови пьяным,
Душит газом крестьян Тамбова.

По степи он скачет в тачанке,
И в особом едет вагоне,
Он стреляет нас на Лубянке
И на Бутовском полигоне.

На войне лишь, когда к молитве
Припадет мой народ-неверя,
От души своей в тяжкой битве
Он отгонит на время зверя.
 
И взлетела бы Русь как птица,
Но и общей кровью не сплавил
Два народа в одной колеснице
Император товарищ Сталин.

Эти - хают, а эти – хвалят,
Отчего ж такое несходство?
Просто первым нужна - держава,
А вторым – господство.

Предлагает им власть над миром
Золотой их кумир мессия…

О душе моей плачет лира
У креста твоего, Россия…

Абадон, воплощаясь снова,
Наши слёзы встречает смехом, 
Ядовитой слюной Хрущёва,
И земным успехом.

На просторах страны пируя,
И свою воспевая славу,
Он под брежневские поцелуи
Губит нашу державу.

Подпустив олигархов стаю,
Провернет он гнилое дельце.
Опустев, без него скучают
Горбачев и Ельцин.
 
На распутьях вязнет и Путин,
Спотыкаясь, бредет дорогой,
Двадцать лет его кто-то крутит
Между церковью и синагогой.

Эти духи – тонкое дело,
Проникают в душу и тело,
И никак не понять нам ныне,
Что за дух нас ведет по пустыне.

 8.
Я слепец на духовной войне,
Но сегодня понятно и мне,
Где страдает моя сторона
И куда нас влечет сатана.
 
- Вы налево?
Ко Льву и Карлу!
- Вы направо?
К Петру и Павлу!

Вот – сионские мудрецы.
Вот – святые отцы.

9.
На незримой гражданской войне
Снова сходятся двое во мне:

- Не ходил ли ты в мавзолей?
Там святое твое лежит,
На четвертую часть – еврей,
Остальное – обычный жид…

- Он, назвавший злобу святой,
Перед небом презревший дрожь,
Он стоит над моей душой,
Мой великий вождь!
Призывающий нас стрелять
Мировую жадную тварь,
Он теперь нам отец и мать,
Бог и царь!

- В моём сердце иссяк родник
Тепла и слёз,
Я к кресту Твоему приник,
Царь мой Христос!
Не могу я любить врага,
Нет у сердца сил!
А ведь Ты им всё до плевка,
Всё простил…
Только я своё зло в крови
Не могу избыть,
Дай мне каплю Твоей любви,
Чтобы мог я жить,
Чтобы мог я на мир глядеть
И не проклинать,
Чтобы мог в этом мире смерть
Я как дар  принять…

- За великую нашу власть,
Настреляюсь я ныне всласть,
Я от крови горяч и юн,
Я как Роза и Бела Кун,
Как железный нарком Ежов
И как призрак из ваших снов,
Над пучиной племен и стран
Я как молния в небе вьюсь,
Я как дикий лесной кабан,
Рассекаю Русь!
Мне священной моей тоски
Не избыть,
Богомольцы, рабы, плевки,
Им не стоит жить…
         
10.
Отчего ж церковная дверь
И поныне крепко стоит?
Или ты устал, азазель?
Или не берет динамит?

Или и в молитве есть толк
И она не просто слова?

Белые платочки – как полк!
Побеждает зверя – трава!

Белые ромашки цветут,
Небу колокольчик поет,
А какие тучи  - идут!
А какая буря – встает!

......................

…Если Ты далёкий мираж –
Плачу о Тебе без конца…
…Если Ты воскресший и наш –
Не скрывай, молю я, лица…


ГЛАВА 7.

1.
Не стирая священную пыль,
Открывал я библейскую быль,
Над пустынной безвидной землей
Видел я Божий Дух над водой,
Видел свет первозданных небес
И в реке отразившийся лес,
О таинственной вечной весне
Вся Вселенная пела во мне.
 
В чудном трепете, прах и земля,
Говорил я с Создателем мира
И душа ликовала моя:
И любовь, и жена, и семья
Меня ждали средь райского пира!

Но, увы, я о Боге забыл,
Я Отцовский завет невзлюбил,
Выбрал я не семью, а свободу –
От плода я с подругой вкусил,
Я Создателя сам обвинил!

И обрел себе крест и заботу.

Я ушел с головою в дела,
Мастерил то шалаш, то дубину,
И пилила меня как могла
Дорогая моя половина.

Улыбаясь у ласковых вод
Среди милых и нужных забот,
Забывал я и Богу молиться,
Ведь молиться не хочется мне!

Я б остаться хотел на земле,
Обывать, богатеть и плодиться,
Пусть летаю я только во сне,
Не хочу я нирваны во мгле
И не слишком завидую птицам.

2.
Жаль, что Бог не для дольних дорог
Создавал нас и цели наметил,
Я б гордился собою как мог!
Но ломает он гордый мой рог
И весь труд мой пускает на ветер.

То потоп, то пожар, то война,
То болезнь, то беда за бедою!
Мелкий бес, а за ним – сатана,
И Архангел с трубою…

Весь мой век – беспокойство и зов,
И нужда, и забота земная,
И цветы у могильных крестов,
И печаль о потерянном рае…
               
3.
Злой Египет за горло берет
И без меры нам меряет горе,
Но Господь обещает Исход,
И опять собирает народ,
И ведет за Собой через море.

Шел и я бездорожьем пустынь,
Клял начальников, клял фараона,
И глотал солончак и полынь,
И не веровал в силу святынь,
И вздыхал о земных легионах.

Уставал я от манны с небес,
Я хотел то вина, то жаркого!
Я не видел добра и чудес,
И ругался, и злился как бес,
Я желал себе бога иного!

То болезнь угнетала меня,
То унынье, то зависть, то жадность,
За змеей выползала змея
И клубились они среди дня
И давили всех нас беспощадно!

И тогда вспоминал я Творца,
Вновь лечил покаянием душу,
И готов был идти до конца,
И священников снова я слушал.

Я молился и Господа звал,
Вел повозку по дну Иордана,
С Иисусом Навином стоял
На границе земель Ханаана.

Божью силу я видел во всём,
Божью помощь в бою ощущал…
Отчего ж забывал я о Нем?
Отчего же я веру терял?

4.
…Знойный ветер и тропка как змейка,
И пески, и повозки, и дали…
И поёт, и поёт мне еврейка
О своей неизбывной печали.

Где Ты, Боже, и где Твой Мессия?
Давит душу незримая сила.
Палестина, Европа, Россия…
Суетливо, стерильно, уныло…

Не торопится небо с ответом,
Не находится тайная дверца,
               
И никак не наполнится Светом
Почерневшее сердце.

Вновь привычной любовной игрою
Начинается вечер в столице,
А на сердце тоска да пустое -
Рябь унылой водицы.

5.
Пели ангелы в небе ночном,
И звезда над вертепом стояла,
Пастухи говорили  –  о Нём,
И волхвы величали Царем,
И Мария им сердцем внимала.

Я листал их сухие слова,
Но они мне не трогали сердца
И под странной звездой Рождества
Я с сомненьем глядел на младенца.

Я, конечно же, помнил о том,
Чьи кудряшки мне были примером
И кого обожал совнарком,
И Кого звал он мифом и злом –
(Между тем до сих пор за окном
Христианская эра!)

Всё я помнил, да что мне с того!
Совопросником века сего
Ждал я с неба живого знаменья,
Ждал я чуда – и вдруг ничего!
И не мог одолеть я сомненья.

6.
Стал Он плотью и с нами Он жил,
Был Он светел, и кроток, и молод,
Всей душой Он нас, грешных, любил,
Утешал, исцелял и учил
Благодати и истины полон.

Он, как мы, уставал и страдал
От жары и камней Палестины,
Он Отцом Вседержителя звал!
Он сердца наши бедные знал
И давал нам и веру, и силы…

…За монахом по Лавре пройти…
На вопрос мой он мне улыбнется:
« Я и сам-то не знаю пути…
Не спеши… В житиях погляди…
Оглянись… Помолись… Подожди…
И Господь отзовется…»

7.
Что случилось в тот день, не пойму.
Я пытаюсь теперь разобраться…
Я глядел сквозь сердечную тьму,
Я «осанна!» кричал и толпу
Пробивал, чтоб поближе пробраться.

И болела, и ныла душа,
Я хотел Его другом назваться,
Но в затылок мне кто-то дышал,
Я сомненье как желчь ощущал
И не мог от него оторваться.

Видел я, как расплакался Петр…
Я остался с солдатами греться
И все ждал, что в дверях Он мелькнет
Или, может быть, рядом пройдет –
И согреется сердце.

Видел я, как выходит Пилат,
Он не слушает этого Мужа,
Иудеи кричат и кричат,
Бог – в терновом венце, и солдат
Его бьет, надрывая мне душу.

Против собственной плоти идти…
Этот крест никогда не подъять мне!
Разве нету иного пути
И без смерти нельзя нас спасти?
Я не выдержу, Боже, распятья…

Мироносиц мой страх не берет
И они на Голгофе толпою…
Вижу всех, кто за Богом идет…
Вижу я богоносец-народ!
И в душе моей чувство живое…

…В Лавре жаркие свечи горят,
Хор монахов поёт, не смолкая,
Люди крестятся, ходят, стоят,
И в молитве их души летят,
Может быть, до небес достигая.

Из толпы набирает Христос!
Вот братан свой «лопатник» бросает,
(Бесноватый скулит как барбос)
Вот путана, ослепнув от слез,
У иконы рыдает.

Ну а я? Где же, Господи, я?
Я не призван, не зван, и не нужен,
И ни облака нет, ни огня
Освятить мою душу.
               
Белый голубь мелькнул и исчез,
Он летает и дышит где хочет…
«И зачем ты зашел в этот лес?..» -
Кто-то в сердце хохочет.

Что мне делать? Летит моя жизнь,
Мертвым камнем я сердце таскаю!
И всё время я слышу: молись!
Как молиться, не знаю…

.............................


8.
Открыла монада окошечко
И к Богу свой взор обратила:
«У меня своих сил немножечко,
Не оставь меня, Божия сила.

Я измучила душу в сомнениях,
И свободы, как все, я искала,
Не святым доверяла, а гениям,
И блудила всю жизнь, и плутала.

Открывала всем помыслам двери я,
И судила, и осуждала,
Помоги моему неверию,
Я наделала дел немало…»

Так молилась монада печальная,
Будто камни, слова поднимала
И стучала в стену отчаянно,
И себя обвиняла.

И вдруг огонек её маленький,
Который – едва дышал,
Засиял – как цветочек аленький,
Загорелся – как белый шар!

И затихла монада в пламени,
Окруженная светлыми силами,
Удивляясь, что в сердце каменном
Есть источник живой воды…


9.
Над осенней листвой берёз
Золотые горят кресты,
Дай еще нам, Господи, слёз,
Сохрани нас от черноты,
Дай еще нам, Господи, слёз
И слезами нас напои,
Наши души ожёг мороз,
Мы забыли, что мы – Твои…

         
10.
Плачу я не о том, что здесь
Не хватает нам золота с хлебом,
А о том я плачу, что есть
Родниковое  небо…

11.
Остановись, прекрасное время,
Дай мне тебя разглядеть!
Отыскал я свой род и племя
И упало с души моей бремя,
И назвал небеса я – твердь…»

               
                1999, 2009