Коршуны

(венок сонетов)

I

Вы не прощаете ничего.
И вам неведомо слово «милость»,
И чувство меры давно мертво,
И благородство, увы, ошиблось.
   
И ваши латы — коварство, ложь,
Ориентиры: «чем хуже, лучше»,
Рычаг на  совести: «Не тревожь»,
И не смущает её удушье.

Вам никогда не претит мораль,
Вновь становясь  во языцех  притчей.
Как истощенный зимой  февраль,   
Душа меняет своё обличье.

И уносясь вновь куда -то  вдаль,
Вы словно коршуны над добычей.


II

Вы словно коршуны над добычей,
Но разве это для Вас беда?
Вновь среди многих тревожных кличей,
Клич предпочтителен лишь  - «Война!»

Вновь когти ищут загривок жертвы,
Вновь стекленеет от гнева глаз,
В тот миг вновь верите, что бессмертны.
Вы словно демоны, без прикрас.

И безнаказанность под рукою
(Её Вы пестуете давно),
И согревая приклад щекою,
И обречённость - «не всё ль равно?»

За рамой март гонит ночь босою,
И вопли в воздухе "Бей его!"


III

И вопли в воздухе "Бей его!"
Истошны вопли и беспощадны,
И вновь всем  дело есть до того,
О ком так помыслы кровожадны.

О ком не будит в ночи печаль,
О ком баюкает злоба совесть,
О ком, которого вновь не жаль,
И тихо плачется чья-то повесть.

Остановить то не хочет Мир
(Пресыщен стонами, безразлично),
Как ране, правит и ныне пир,
И воспевает любовь цинично.

«Резвиться с нимфами, как Сатир»
С годами слышать давно привычно.

IV

С годами слышать давно привычно
О том, что этот  и тот не друг,
И это, боле не так трагично,
И есть весомей куда недуг.

Что мы имеем по жизни бренной,
Вновь размышляя о том,что есть?
И утешаемся переменой,
Скорбей в которой не перечесть.

Нас не заботит ничуть, что гроты
Сточила ласковая волна,
И расписав свою жизнь на ноты,
Мы безрассудству вновь шепчем: «Да!»

Латая бреши в душе как соты,
Вы не жалеете никогда.

V


Вы не жалеете никогда
О том, что давит тоска устало,
На  зря растраченные года,
И в них позора, стыда немало.

Вас не гнетёт ни судьбы укор,
Пусть долгий путь, но, увы, бесславный,
Ни жёсткий  правнукам приговор...
Ни в этом ли парадокс  Ваш главный?

Вас не страшит по концу печаль,
Не жжёт огонь столь привычной фальши,
Закроет разум пороков шаль,
И в ослепленье несётесь дальше.

И на пути ничего не жаль —
Быть может малость — не съели раньше.


VI


Быть может малость — не съели раньше.
Напившись крови и задремав,
Вы у поленьев в камине зябших,
Не укрощаете тем свой нрав.

Но сон не долог, и сборы кратки.
Рука сжимает стальной эфес.
И Вы кричите: «Какие ставки?».
И достигает тот крик небес.

От сотворенья порок бессмертен...
Непроходящие времена...
Вновь подчиняя бесовской ренте,
Мчит за волною во ад волна.

Мир выставляя в обманном свете,
Стремясь достигнуть в безумстве дна.


VII

Стремясь достигнуть в безумстве дна,
Сметая все на пути преграды,
Страстей  безудержных  вновь вина
Вы опрокинуть чрезмерно рады.

И охмелев от утех.., багря,
Чужою болью свои доспехи,
Наполнив душу тем чрез края,
Сомкнёте вновь засыпая веки.

Так и несёте себя чрез Мир,
Из года в год становясь всё старше,
И вседозволенность, ваш  кумир,
Чеканит -  «Имя  бессмертно Ваше»

Вас не пугает меж дат пунктир -
Вы вместе все и всегда на марше.

VIII

Вы вместе все и всегда на марше,
Сильней услада, чем больше вас.
Она взыграет до  шпилей башен
И не смутит даже тенью глаз.

В какую бездну вас не сносило?
Ваш взгляд безмерно пленён грехом,
И неприемлема и постыла
Вам чистота, что зовёте  дном.

И грех, как прежде, предпочитая,
И в новый ранг возведя фитиш,
И дикий смех совсем не скрывая,
Вы  этим будите сам Париж.

Не для утехи вновь посвящаю,
Вам, ненавистникам, этот вирш.

IX

Вам, ненавистникам, этот вирш,
Перчаткой брошу предельно смело,
И замешательств предвижу тишь,
Но до того мне какое дело?

Какое дело до хищных лиц?
Какое дело до безучастья?
Не упаду я пред вами ниц,
Не попрошу на коленях счастья.

Я ничего у вас  не прошу.
И от гордыни своей оглохнув,
Взорвётесь тем, что ещё дышу,
Прочь наносное  в кой век исторгнув.

Вам, лицемерам, то, что пишу
Я посвящаю, души не тронув.


X

Я посвящаю, души не тронув,
Не утонув среди фальши, зла, 
Сметя искусственные препоны,
Сжигая горечь в душе дотла.

И не жалею о том. Напротив.
Увы, поверьте, не по пути.
Вы заточили острее когти,
Но продолжаю вперед идти.

Конечно...Время расставит точки.
И правда вырвется словно  стриж,
Когда апрель вновь разбудит почки,
Когда под утро так сладко спишь,

Вновь Ангел спустится к одиночке.
Здесь отдыхает седой Париж...


XI

Здесь отдыхает седой Париж,
Сутулясь, прячется в небоскрёбах,
И оценив Мир с пологих крыш,
Готов хулу возвести на Бога.

Как возводил её сотни раз,
Его падение поражает,
Но в сонме скверностей, без прикрас,
Налёт фальшивый под солнцем стает.

Как  прежде тьму растворяет свет,
Как дождь омоет у древа крону,
Так было тысячу долгих лет
В стране Меровингов и Бурбонов.

Скажу вновь твёрдо безумству: «Нет»,-   
Оставив на ночь свою корону.



XII





XIII






XIV


XV

Вы не прощаете ничего.
Вы словно коршуны над добычей.
И вопли в воздухе "Бей его!"
С годами слышать давно привычно.

Вы не жалеете никогда.
Быть может малость — не съели раньше,
Стремясь достигнуть в безумстве дна,
Вы вместе все и всегда на марше.

Вам, ненавистникам, этот вирш,
Я посвящаю, души не тронув.
Здесь отдыхает седой Париж,
Оставив на ночь свою корону.

Среди соборов, дворцов и бирж,
Ваш  вопль хищный подобен стону.