Непогожие строфы

I
Летний ненастный день –
это всегда обида
тенью на весь плетень...
Да и нужна хламида
толще. Идея фикс   
вот уже в самом деле:
что ни река, то Стикс,
склонами – асфодели.

II
Так уж поглощена
сумеречностью фона
мрачная толщина –
злачная Персефона...
Может, и вся-то дурь
проще – читай: устала.
Вод и небес лазурь
алчущего Тантала!

III
Гиблый уклон дерев.
Хоть бы денек погожий!
Это, конечно, гнев,
хоть небольшой, но божий.
Что ни рука – излом,
что ни глаза – закаты...
Дионисийским злом
наши тела богаты.

IV
Чур меня, Аполлон,
по моему хотенью.
Жалобен этот склон,
снова покрытый тенью.
Я на него взойду,
камень толкая, ибо
выткано на роду:
что ни гора, то глыба.

V
В гору, потом с горы...
Летние омовенья,
если не от жары,
значит – водой забвенья.
Под пеленой дождей
дышит вольней трахея.
Только не охладей
к вечным трудам, Психея!

VI
Летний избыток влаг –
явно уж к раскисанью,
к выхлесту низших благ,
даже – к их описанью...
И на Парнас в охват
явно имея виды,
я изливаюсь над
бочкою Данаиды.

VII
Лето из непогод –
это почти расплата
за промелькнувший год
в путанице халата,
за необменность нег,
где умолкают сферы,
на безоглядный бег
голоса из пещеры.

VIII
Бегло и свысока,
ибо полны значенья,
пробуют облака
странные облаченья
все из одних кисей,
как бы шепча: «Перната,
только крылом рассей
призрачный мир Таната».

IX
Пасмурный летний скат –
это клочок эреба,
частный триумф гекат,
не одолевших неба.
Преодолей же рвы,
на лебедине Леда –
собственной синевы
внутренняя победа!

X
Хмурый денек, постой,
дай свое покрывало.
Солнечно-золотой
я задарма бывала.
Хмурый денек, схитри,
лучик роняя в Лету,
чтоб-таки изнутри
нас подготовить к свету.

15-23 июля 1997