Почти с натуры

Гляжу в окно. А день
ни холоден, ни жарок...
Сплошная дребедень.
Скольженье иномарок
туда-сюда и вдоль
толкающейся голи.
В стихи изливши боль,
освободиться что ли?
И вот уже пишу,
туда-сюда мараю.
К идейному виршу
пристраиваюсь с краю.
Желтеет супротив
огромный стенд «Громады».
Долой императив!
Уймитесь эскапады!
Устроится внутри,
и сладится снаружи.
Зияют пустыри
вне зноя и вне стужи –
пустынные пласты
того, что не избыто,
сожженные мосты,
где цокают копыта.

Опять в окно гляжу.
Шел дождь, а вроде сухо...
И делает жу-жу
проснувшаяся муха.
А хочется пальнуть
в иного нувориша!
Опять не в этом суть,
щади себя, Ириша...
Окно влечет куму –
оно для обозрений.
Не надобно уму
излишних подозрений.
Вот дерево, вот дом,
вот бегает собака ...
Уняться бы на том,
не можется, однако.

Зачем оно, окно?
Нахмуриваю брови.
Знакомое давно
чтоб открывалось внове.
С годами горячей,
зазывнее причуда,
что некий свет очей
нам явится оттуда.

Итак, хвала окну!
Отдергиваю штору.
Зевну или всплакну,
окно мне вечно впору.
Оно, как аноним,
хранит меня от зрячих.
Рожденные пред ним
стихи готовы. Спрячь их!
Потише, метроном,
ни с места, амплитуда,
творится за окном
неладное покуда...
Зловещих сил демарш:
мелькают иномарки,
сменяя секретарш,
желанных, словно чарки.
Меж ними ни при чем,
но алча заварухи,
стращают кумачом
две жалкие старухи.
Проходят малыши,
любой – самоуправен.
И я от всей души
захлопываю ставень!

28 февраля 1998