Птица судеб

Белая птица, что где-то кружила,
вдруг приземлилась и крылья сложила.
То, что под нами, назвали снегами –
белыми перьями под облаками,
тихо накрывшими чистою шалью
всё, что мы звали осенней печалью,

ссоры, засолы, утраты, коренья,
пламя закатное и озаренья,
что мельтешило цветной чехардою
как подчеркнули кленовой чертою –
кровью закатною, алыми листьями
в каплях дождей – их слезами над письмами,

редкими, светлыми днями удачи.
Люди порою от радости – плачут,
глядя друг в друга на лица, за лица
в зыбкой надежде, что всё сохранится;
время не стрелками – чувствами движется,
кто-то под чем-то, возможно, подпишется,

может быть что-то поймёт и изменится –
осенью в мельницах многое мелется.
В небе свинцовая тяжесть копится,
чтобы очиститься, чтобы пролиться,
и возродиться... а белая птица
ближе и ближе, и наземь ложится

властно, не спрашиваясь, сама,
птица-хранительница зима.
И не спешите, и пусть отстоится –
пусть перебродит, осядет, приснится
всё, что скосили, сложили в стога –
судьбы, дороги, мосты, берега...

всё подытожится в музыке вьюг –
ложь и убожество, ворог и друг.
Лягут  на клавиши, в краски, в строку, -
все, кто одарят, оставят в долгу.
Крылья – страницы. Мудра да нема
птица судеб лебедица-зима.



_____________________________