Про семейную жизнь в Васюках

Сия история приключилась в далёкой станице Васюки, в одной среднестатистической семейной паре на почве конфликта поэзии и бытовой прозы.

он:  Алаир  http://www.stihi.ru/avtor/50128
она: Ирина Савинова  http://www.stihi.ru/avtor/gluck3408


он:

Так случилось, что попал я на конкурс
И на этот раз уже без обмана,
А задание гранатою в корпус -
Философия  (коза!).  Без стакана

Я и слова-то такого не вспомню.
Вот когда бы захмелеть - это сила!
Я бы на ногу ногой, руки томно…
А луна бы за окном повторила.

Мне бы птички щебетали про лето…
Только я им в эту ночь не поверю,
Я на конкурс сочиняю сонеты,
Чтоб по ритму были и по размеру.

Значит так: сижу, пишу, аж до поту!
Только слышу, кто-то шепчет на ухо,
Типа – «кончилась на конкурсе квота»
То есть,  зря чешу мозолями брюхо!

Оглянулся.  Вижу некто с рогами…
Волос длинный и копыта на лапах!
«Чё  глазеешь» - говорит-  «воля с нами!»
И нахально жмёт бутыль под рубахой.

Ну конечно ж, у меня аритмия!
«Ты откуда» - говорю – «Что за чудо?»
Отвечает, что праправнук он Вия:
«Водку будешь?» -  я кивнул, то есть буду.

В общем, выпили и чуть полегчало.
Оказалось, что зовут его Гена.
Пьёт как я, а заедать любит салом,
Чтобы кровь текла быстрее по венам.

Что потом? Одни сплошные победы!
Оказался Гена парень, что надо!
Помню, штурмом брали хату соседа,
Без разведки и попали в засаду.

Помню, Гену запытали до смерти,
Так и умер он геройски у входа.
На подмогу нам приехали черти,
Разобрались и вернули свободу!

Помню, шёл в атаку с нашей пехотой!
Рвал рубаху и от счастья икая,
Расписался на борту вертолёта,
С синей надписью, (не помню какая)…

Чем закончилось -  никто не расскажет…
Только с конкурса попёрли и точка.
Вот такая  у философа лажа
Получилась поэтической ночью….

она:
   
В Васюках цветёт сирень в огороде,
Жить в деревне  и привольней, и лучше!
Мужики с ума, бывает, что сходют,
Расскажу я вам недавешний случай:

Торопилась я до дому, до хаты,
Пахло клевером и свежим навозом.
Муж с бутылкою  стоял, как с гранатой,
Замахнувшись на правленье колхоза.

Отшептала днесь от пьянствия гниду,
Даже в ладанку зашила иконку -
Только без толку. В угаре он выдал,
Что  позвали, как паета, на конкурс.

Вот за что же мне планида такая?
Аль шевелится в портках Казанова?
Он жеж в рифму только ветры пускает,
Ежли спьяну!  Изменить, штоле, повод?


Глаз он, может, на кого-то поло'жил?
Я б простила, коль на Бритню. На Спирсу.
Та – далёко! Но мужик-то, похоже,
 До чертей своёва полу допился.

Закипала я зело. Постепенно
Та комедия прилично достала,
Ить назвал меня не Галей, а Геной!
На фига такое мне погоняло?

В афигее я была? Аль в тревоге?
Колупал мне волоса грязным пальцем,
Объясняя, что помстилися ро'ги,
Чуть шиньон не оторвал, да со скальпом!

У меня ажно'  мозги закипели,
Вот ишо б чуток – стекли бы на гравий.
Но, видать, чевой-то сбилось в прицеле -
На меня алкаш «гранату» направил.

Обвинял, что Васюки – не Парижи,
Что, как мерина, работать неволю.
Рвя рубаху на груди и пониже,
Так оправдывался муж-алкоголик:

Мол, хотел, как все, пойти в трактористы,
Но крыла души проклюнулись раньше…
От пинка ему летелось со свистом
И оралось сумасшедшею баньшей.

На уме, поди,  паетки, да фифы,
Вместо конкурса – лети, милай, птицей!
Отомстила за  размер и за рифмы,
Мне размер-то и самой пригодится!
***
С той поры философ мой мозг и лечит…
Улыбаюсь, ждя интим, как Джоконда,
Ить прелюдией почти каждый вечер
Муж читает мне канцоны да ронды!

он: 
   
Васюки!  Как много старого в новом!
(как навозу за общественной баней)
Если б знали вы, как просится слово
Выйти в люди из тюрьмы за губами!

Терпежу во мне уже не осталось,
(то есть, лопнула потёртая нитка!)
В общем, взял с собой бутыль, ломтик сала
И ушёл к соседу, хлопнув калиткой…

Накатили по стакану, (по рубчик)
Закусили  чем послал тот, который,
Спели песню из Любэ  (про тулупчик),
И само собой пошли разговоры…..

Первым делом про войну и ракеты!
(кто не в курсе: «сатаны» с «булавами»)
Про дождливое кубанское лето
и про девочек с большими глазами.

Скажем правду: мой сосед он без груза!
(был женат, но выгнал бабу и баста!)
Баба возу - как известно - обуза
И не важно - худосрань  иль грудаста.

И ещё по 150 льём на душу…
Я ему, как другу, горем икаю,
Надуваю Генке в пьяные уши
Про жену свою, паскудницу Галю:

Я ей звёзды, говорю, каждый вечер…
Я стихи ей и влюблённые оды…
А она меня отварами лечит,
(из поганок, что растут в огороде),

Я ей суп варю и грею ладошки,
Ночничок, чтоб не боялась во мраке…
А она  (неблагодарная кошка)
Тычет в морду документом о браке!

Типа спать она не может без ласки!
Про какой-то долг бормочет упрямо,
Я ей: «Галя, ты покушай колбаски»,
«Сервелатик из суоми»  (тот самый!)

А недавно я на конкурс поэтов
Записался (ну, а что тут такого)
Так она скорей бежать к сельсовету!
(вызывала на меня участковых)

Друг мой, Генка, лбом упёрся в тарелку,
Хорошо ему! Никто не ругает…
Эх судьба моя!... Беда да терпелка!
(в промежутках между Галкиным лаем)

она:
   
В Васюках сезон цветенья акаций,
А мужик мой, навернувшись с полатей,
Начал вдруг, кряхтя, кудысь собираться.
И чего вот не сидится у хате?

Мол, чегой-то новых сплетен неслышно -
На флешмоб пойдёт до кума сегодня.
Подтянул трусы почти до подмышков,
Ажно лопнула резинка в исподнем!

Почесал мозги в том месте, где… впрочем,
Тама мозг-то, если есть, – только спинный!
Шмыгнув, на' нос свёл бесстыжие очи.
(Сопли вытер, гад такой, об гардину!)


Что пойдёт лечить башку с перепоя,
Не признает, ирод, даже под пыткой!
Взял с собою бутылёк стекломоя,
И попёрся, лоб разбив об калитку.

Ох, и грохоту да с матами было!
Облетела в палисаде саку'ра,
Подавился коркой боров Гаврила,
И с насеста аж посыпались куры.

Вот к демаршам относилась серьёзно!
Для стратегии повыждав немножко…
Снова запахом духмянит навозным,
Я ж, как дура, подглядаю в окошко.

Мой-то жалился, что стерва такая,
Что гоняю и что задница в мыле.
Стекломоем беломор запивая,
За политику, за баб говорили.

Мне б чего серьёзней не проворонить,
Ибо дальше бубонил мой стихами,
Но, подняв стаканы «за оборону!»,
С кумом мериться решили стволами.

Их «колибри»* пообвисли в поклоне,
А что мерить - то искать надо долго.
Хоть забили бы виагру в патронник,
Пули - дуры, но без них нету толка!

Как до ветру отошли муж и Гена,
Чтобы а'лкоголь ни в глотку, ни в жилу,
Сыпанула от души им пургену -
Так обоих пьяниц разоружила!

он:    

Не нужны мне ни закаты, ни дали,
На дворе сижу,  подобно скотине…
Довела меня паскудница Галя:
Мол, «колибри» мой - совсем не мужчина.

Думы думаю,  слезу утираю,
Душит горло - как петлёю – тревога:
Я же в жёны  (будто Еву из Рая)
Забирал её у господа Бога!

Всё лелеял… Думал, сказка случилась…
Всё подстраивался к женским причудам…
А какой была любовная сила!
До того, как появился Иуда.

Сам дурак – молчал, не слушал, не верил,
Всё надеялся, что это случайно,
А когда (психнув) зажал Галку в двери,
Зарыдала и поведала тайну.

Ну да ладно, отпустил  (я же добрый)
Только жизнь пошла, как камень с обрыва:
Было девичье лицо – стало морда,
Так принцесса превратилась в кобылу…

Не хочу её ни сбоку, ни сзади,
И живу (куда мне деться – судьбина!)
Стал стихи писать (про б…..ство) в тетради,
Обнажая блудохода личину.

Тут сосед мой Генка, (друг!) слово в слово
Прописал мои стихи в интернете
И какой-то дядя визгнув: «толково!»
Пригласил его в программу «для этих»

Генка (ясно дело) брызжет гадюкой -
Мол, теперь его считают «изгоем!»
А, тем временем, с меня просит (сука!)
За моральный две бутылки перцовой…

Ну да хрен с ним, с этим Геной – соседом
Соберу свои штаны с пузырями,
Сяду в трактор и навечно уеду
К доброй вдовушке с большими глазами!

она:    

В Васюках полынь-травой ароматит,
Над цветами белены кружат пчёлы.
Опостыло муженьку в нашей хате,
Мне пойти теперь повеситься чёли?

От страданиев хожу вся больная,
Опустилася душа к пяткам ближе.
Ить, паскуда, чумадан собирает,
Даже знаю я куды во'стрит лыжи!

Уж полнёхонько корыто слезами,
А мой злыдень о причине не спросит!
Видно, вдовушка с таааакими «глазами» -
В декольту не помещаются вовси!

Я орлицей пораскинула крылья
(то ись, руки растопырив) у двери:
- Не пущу тебя к  «глазастой» кобыле!
Хочешь, в твой талант паецкий поверю?

С удивления запнулся изменщик,
Чумаданом отдавил обе ноги.
Для порядка бы хоть пару затрещин -
Так дурниною завыл на пороге.

Получилось отшептать от загула?
Ить до этого пыталась – от водки.
Я ж нечаянно рукою махнула…
Да забыла, что в руке – сковородка!

Всю станицу взбудоражили гулом,
Как набатом - аж соседи сбежались!
В палисаде-то саку'ру согнуло –
Не видать теперь совсем урожая.

У Пахомовны случилися схватки,
Кто в сто лет об этом может помыслить?
Закопались в землю дыни на грядках,
А у кума Генки водка прокисла.

С крыш в округе унесло черепицу,
У хозяек из квашней сбёгло тесто,
Злющий пёс теперь не лает, а ссыцца,
Но мозги иуды встали на место!

Он теперь боится выйти из хаты,
Всё наладилось, семья – честь по чести!
Мне ж в сельпо пилюли дали по блату,
Что «колибри» превращают в винчестер.

***

Над станицей опускается вечер,
И луна торчит на небе монеткой.
Мой пает зажёг ректальные свечи,
Приготовился читать с табуретки,

Признаваясь в пылких чувствах стихами.
(Третий день промежду прочим тверёзый!)
Но главнее, что любовь промеж нами,
И без разницы – в стихах или в прозе!