Сутки до весны

Для преуспевших в злобе один выход -
сидеть и ничего не делать.
Ждать.
Пусть катится мир
своим колесом с горы, с холма, в обжитую низину,
где мелют жернова, печется хлеб,
где жгутся свечи свету белому вопреки,
чтоб соляным столбом стоять и в храмах божьих,
стонать на возгласах: бе-ме.
Сметать продукты с полок,
всю снедь одним пометом:
блины, сметану,
сеней грибковый запах.

Сугробом сутулится мавзолей:
там ветры гуляют с обыском,
глазами хлопает постовой:
- Ты Ленина видел?
- Неа.
- Дурак! Хоть слышал что-нибудь?
- Слышал звон.
Будто бы, Вечноживой,
шарит по подворотням, старух пугает, трясёт с детей мелочь.
- Ты бредишь, верно?
- Оставь, командир, пусть выспится малый.
- Ты слышал?
- Что?
- Там точно звон!
- Где?
- Там, за стеной.
Взгляд птицей метнулся и тут же, в сторону.
- Побойся Бога!
Смотрят под ноги, будто не слышат.
- Смотри: вот - шерсти клок!
- Улика! Драли козла, должно быть!
Хохочут дружно, закинув бороды.
- Что толку с сыском гулять по столице,
Допрашивать спящих, копаться в снах?
Давай-ка, лучше к девицам завалимся - знаю парочку,
напьемся в прах, натянем как следует вожжи.
- Да что за день такой?
- Февраль двадцать седьмое.
- Поди ты? Сутки до весны.
- Я б водки выпил.
- Я бы выпил тоже.

Пошли обнявшись прочь,
им вслед мела поземка,
шерсти клок
над площадью взметался до курантов.
Куранты били полночь.