На страже весны - из Часослова 58

Райнер Мария Рильке.

Название стихотворения я придумала сама ради удобства поиска. В оригинале у него нет названия. Это пятьдесят восьмое стихотворение из раздела "Книга о монашеской жизни" сборника "Часослов". Мое понимание этого стихотворения отличается от интерпретации Петрова или Прокопьева. На мой взгляд, в данном стихотворении поэт отождествляет Бога с пробуждением природы весной и приношением плодов осенью, т.е. с животворящими силами. Ивы, нивы, поля, старый яблоневый сад и смоковницы – видимо, это формы, которые обретает сам Бог. Именно природа-божество выполняет функции сторожа, чтобы не упустить приход весны. А живет сторож-божество в сторожке, т.е. в самом поэте, поскольку поэт – это и есть сторожка божества. В оригинале упоминается старый яблоневый сад, но слово "яблоневый" мне пришлось опустить из-за нехватки места.

Что плывет мимо поэта в конце, сказать очень трудно. Дословно там плывут или поднимаются ввысь, или идут глубины Бога…

В оригинале не сохраняется число слогов в строках.



НА СТРАЖЕ ВЕСНЫ

Стережет виноградник впотьмах
Сторож, бдящий в сторожке своей…
Я сторожка в Господних руках,
Да еще ночь Господних ночей.

Ивы, нивы, поля, старый сад,
Что весну ждут предвешней порой,
И смоковницы (фиги висят,
Каменист хотя край их родной):

Твои ветви струят аромат…
Ты не спросишь, не страж ли я тот?
Растворясь в соках, мимо плывет
Суть глубин твоих, что мир творят*…


* Возможно, в теологическом контексте возможно заменить слово "творят" на "вершат"

***

Wie der W;chter in den Weingel;nden
seine H;tte hat und wacht,
bin ich H;tte, Herr, in deinen H;nden
und bin Nacht, o Herr, von deiner Nacht.

Weinberg, Weide, alter Apfelgarten,
Acker, der kein Fr;hjahr ;berschl;gt,
Feigenbaum, der auch im marmorharten
Grunde hundert Fr;chte tr;gt:

Duft geht aus aus deinen runden Zweigen.
Und du fragst nicht, ob ich wachsam sei;
furchtlos, aufgel;st in S;ften, steigen
deine Tiefen still an mir vorbei.

Rainer Maria Rilke

***
Ниже переводы, которые мне удалось найти в Интернете для сравнения. В оригинале не упоминаются могильный гранит и труд, а поэт не называет себя "сторожем" – он лишь сторожка, где сторож проживает.


Перевод Петрова:

Как в избушке сторож у окошка,
вертоград блюдя, не спит ночей,
так и я, Господь, Твоя сторожка,
ночь я, Господи, в ночи Твоей.
 
Виноградник, нива, день на страже,
старых яблонь полные сады
и смоковница, на камне даже
приносящая плоды.
 
Духовитые суки высоки.
И не спросишь, сторожу ли я.
Глубь Твоя взбегает в них, как соки,
на меня и капли не лия.


***
Перевод Прокопьева:

Виноградник оградив Твой, Боже,
не сомкнув на час очей,
я - сторожка, но и сторож тоже,
ночь я, Господи, Твоих ночей.

Ива, нива, старый сад обильный,
пусть весну им не затмить трудом,
и смоковница, гранит могильный
отверзающа плодом:

веют ветви ароматом блага.
Но не скажешь: сторож, отзовись!
Мимо губ, непогубимой влагой,
глубь Твоя бежит по жилам ввысь.

***
Перевод на английский язык Susan Ransom и Marielle Sutherland

Just as the watchman of the vineyard lands
has his hut – keeps his watch -
so am I, o Lord, hut in your hands
to meet your night's touch.

Vineyard, pasture and ancient apple orchard,
field that will not neglect the turn of spring,
fig-tree, even set in marble-hardened
ground, a hundredfold in fruiting: