Письмо

Здравствуй, папа! От тебя ждала ответ,
а его так долго нет и нет.
Долго думала и, наконец, решилась
написать тебе письмо в стихах…
Знаешь, папа, казнь моя свершилась –
душу разгромили в пух и прах.
Я как будто только что проснулась
и с усильем начинаю понимать -
жизнь моя давно перевернулась
и течёт как будто даже вспять.
Всё мне кажется бессмысленным и глупым,
я сама хожу унылым трупом,
безразличным ко всему, что было
дорого когда-то…
Не осилю.
Кажется, сидела бы и выла.
Всё прошло – меня уже убили.
А вообще-то очень одиноко,
как луна заглядывает в окна,
вызывая ужас и желанье
поскорей задвинуть шторы, так и я,
словно перед мерзостным признаньем
жду прощенья, слёзы затая.
Люди для меня – всего лишь воры
счастья, радости, успехов, красоты,
если их послушать разговоры,
то давно летают птицами кроты,
а вопрос, который Гамлета измучил,
вдоль и поперёк уже изучен.
Всё для них размеренно и ясно,
всё равно  - что праздники,  что будни,
что о деньгах говорить, что о прекрасном…
Не умею так. Мне очень трудно.
Я боюсь себя, мои желанья -
лечь, заснуть, не слышать, не дышать,
с головой укрыться на диване,
бессердечным манекеном стать.
Говорят, что счастья нет на свете,
есть покой и воля…
Ветер, ветер,
дождь какой-то измождённый, пьяный
ходит третий день по лужам за окном.
Я хочу забыться и упрямо
всё твержу себе:  не думай ни о чём,
но опять, опять одно и то же -
мысли рвут,  колотят, режут, жгут,
их ничто остановить не может,
я же жду,  когда мне не солгут,
жду,  когда наступит  тишина,
и моё истерзанное сердце
снова сможет захотеть добра
и губам шептать прикажет:  верьте.
Только всё не так, всё не тогда,
всё не нужно, всё уже забыто…
Помоги мне, папочка, беда!
Научи меня не быть убитой.
Я не знаю, так ли ты поймёшь,
только знай, мне очень это надо-
не пиши успокоительную ложь,
лучше уж убийственная  правда.