Ведунья трав

По откосу городского парка,
раньше птиц нарушив утренний покой,
через муть сырую
древняя знахарка
пробирается и шарит по кореньям
узловатой быстрою клюкой.

В путанице, где полынь и повилика,
где в крапиву вкраплены осока и осот,
что-то щупает и нюхает (попробуй, угляди-ка!),
что-то прячет в сумку,
что-то в пальцах мнёт.

А когда проснётся город и зарыкают машины,
прихватив пучки сушёных трав и в пузырьках отвар,
поспешит старуха
через пыльный двор под оклик петушиный
и – в троллейбус,
и – пораньше на базар!
 
Издавна в рядах есть место под навесом.
Шаркая, к прилавку подойдёт едва,
тотчас же
травы и чёрной, и белесой
вывесит, разложит
и нахохлится, как старая сова.

Морщины по лицу – как причудливые перья,
но глаз глубок и зорок, хоть от годов жёлт,
в праздных любопытных кидает недоверьем,
для страждущих и алчущих
всю мудрость бережёт.

 «Средствия» от немощей, болезней и недугов…
Приготовь настой,
нажми
и надави –
пользуй сам себя, знакомых и супругу,
укрепляя силу сердца, силу почек и любви.

Снадобья из леса, с лугов, с огорода…

И чудится сквозь пряный базарный зной,
будто не старуха,
а Сама Природа
принесла целенья в кошёлке прутяной.

…И назавтра
снова по сырому парку
из дальних веков, законы времени поправ,
побредёт
последняя
наследная знахарка,
ведунья деревьев, кореньев и трав.


1971