Про первую любовь

Первых любовей у меня было две: мальчик Костя и книги. Причем я помню, насколько он был красив, родинку на щеке, но не могу вспомнить его фамилию. О, даааа…это была неразделенная любовь. Мне было почти три. Я была маленьким, толстым, рыжим паровозиком. И эта неразделенность толкнула меня к гадкому, единственному в моей жизни, доносу. Да, я стуканула воспитательнице, что Костик с Леночкой целуются под деревянной печкой. Мало того, я еще и приложила коварного изменника самосвалом, а змее – сопернице насыпала песка на голову, прям на её блондинистые косички и банты, целое ведерко.
Час в углу пролетел незаметно, потому что пореветь меня хватило лишь на первые десять минут, а потом, созерцая паука за шкафчиком, я осознала, что любовь – это что-то большее, чем родинка на щеке у Костика, запеканка с клубничным джемом, щенки, котята, и прочая милость.
Вторая моя первая любовь – это книги. В моём счастливом, колымском детстве, в доме, углы которого, порой промерзали насквозь, жил телевизор, он выдавался дозированно, справедливо, и вовремя. В телевизоре жила «АБВГДейка», благодаря которой, в три я уже бегло читала, и коряво писала.
Один мудрый царь предупреждал, что «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», мама убеждалась в этом неоднократно, потому что я была маленькой, тщеславной знайкой.
Я любила ездить в шикарных, желтых, венгерских автобусах «с гармошкой», название, которого было каким-то сказочным «И-кар-ус». Так вот примостившись у окна, я читала вслух вывески, чётко и громко, чтобы радиус поражения «такаямаленькаяаужечита» был более значительным. В какой-то момент, автобус замер на светофоре, напротив окна, высился забор со свежими, масляными, огромными, тремя буквами…Я прочла звонко. Три раза. Затем, словно в автобусе играли в «замри», под гудение двигателя, и дыхание пассажиров состоялся диалог.
- Мам, а что значит «*уй»?!Читаю, а понять не могу!
- Это плохое слово…
- А почему тогда такими большими буквами написано?!
Кто-то прыснул и…сдетонировало. Выскочили мы на следующей остановке, и дальше уже шли пешком. Да и подумаешь! Вечно с этими взрослыми что-то не так.
А дома меня ждал Дюма со своими мушкетерами, и вот-вот должно было начаться «про любовь».