Красное

Я беру бумагу, белую, как метель,
я ручку беру, красную, как закат,
и рисую дверь, сорванную с петель,
и красные рисую за ней снега.
И пускаю в снег этот красных зайцев,
убегающих от красных таких волков.
И срываются красные волки с пальцев,
освободившихся от оков.
И красной волной настигают зайцев,
красящих красное снова в красный.
Остановиться - и не остаться.
Останавливаться опасно.
И брызжет красным на красный снег.
Разливается красная тишина.
Погони закатной смертельный бег
волною падает из окна.
Молчащая дверь на снегу лежит,
ничего за нею, по сути, нет.
По красному снегу стрелой бежит
последний кровавый след.
И я рисую по новой зайцев,
убегающих от волков.
И срываются красные зайцы с пальцев,
освободившихся от оков.
И красной волной убегают зайцы,
падают волки ничком на красный.
Остановиться - остаться, сдаться.
Останавливаться опасно.

Мой красный лист требует новой крови,
а ручка закончилась, нечем уже рисовать.
Красные зайцы и волки в застывшей погоне
останавливаться не любят. Они требуют продолжать.
Мне хочется гнать их по красной пустыне,
на листе места нет - за границы выходит рисунок.
И пока мои красные не остыли -
я режу руки... собой рисую.
И всюду красный, и мчится ветер,
собой несущий ко мне метель...
И руки целы... но как, ответьте,
осталась дверь, сорванная с петель?..

Я беру бумагу, беру огонь,
дабы прогнать остаточность темноты...
в вазе хрустальной нашли покой
мне подаренные цветы...