Струма

Струма
 
   Элла Титова-Ромм и Михаил Ромм
 
   1.
   Здравствуйте, Клара, приятно познакомиться!
   Итак, вы родились в 1899 году.
   Вот Кишинёв, вот и родная околица,
   И вы на крыльце. Не возражаете, подойду?
 
   Расскажите, Клара, что-нибудь про Бесарабию.
   Расскажите про знаменитый погром.
   Вы с мамой прятались тогда за сараями,
   А вашего соседа зарезали топором.
 
   Да, а война, революция - это, конечно же, помните?
   Как в 18-м Бессарабия к Румынии отошла?
   То-то вам повезло! Повезло, не спорьте!
   Россию тогда ожидали такие дела!
 
   А у вас, в Румынии, еврею было бояться нечего,
   Только потом, с годами терпимость перевелась.
   Интеллигенция - сеятели разумного, доброго, вечного -
   Терпимостью не отличалась. И им потакала власть.
 
   Но были и на вашей, Клара, улице праздники,
   И вас наряжали зимою в сапожки, в меха,
   Ведь дед ваш когда-то пробился из мещанина-лобазника
   В купеческий класс, а нынче сосватали вам жениха.
 
   * * *
   Яркая зелень, полуденный зной,
   Замуж выходит Клара.
   Шепчет родня у нее за спиной:
   Пара, какая пара!
   Бабка надела парадный чепец,
   Дед подпоясан туго.
   Радостна мать и доволен отец,
   Празднует вся округа.
   Рыбу несут шириною в аршин,
   В кружки разлиты вина.
   С доброй улыбкою старый раввин
   Кларе желает сына.
   Станет заботливым мужем жених,
   Будет судьба полога.
   Может, Мессия родится у них,
   Если попросят Бога?
   Скрипы утихли калитки резной,
   Бродит в горшке опара.
   Яркая зелень, полуденный зной,
   Замуж выходит Клара.
 
   2.
 
   Для родителей дети всегда красивы,
   И что повторять известные всем постулаты?!
   Но евреи живут в извечном ожидании Мессии,
   И если родится мальчик, родители им богаты,
   А если родится девочка, то надо больше молиться,
   И мальчика всё же подарит им Божья десница.
 
 
   * * *
   Время прошло и в положенный срок
   Ждут появленья сына.
   Новое утро взошло на порог,
   Снова зовут раввина.
   Верит веками еврейский народ,
   Богу воздав моленья,
   В то, что на землю Мессия придет
   И принесет спасенье.
   Но не родился Мессия, увы,
   Бог не послал, и точка.
   Видно, законы судьбы таковы -
   Будет у Клары дочка.
   Ворон ли черный накаркал беду,
   Бог ниспослал ли кару?
   Мечется Клара в горячем бреду,
   Смерть забирает Клару.
   Плачет родня над судьбой сироты,
   Новорожденной Эстер.
   Треплет холодных небес лоскуты
   Ветер, пришедший с Веста.
   Матери нет и не будет отца,
   Бросит он Эстер вскоре...
   Все происходит по воле Творца,
   Даже людское горе.
 
   3.
   Что стало с маленькой Эстер, когда умерла её мать?
   Как выросла бедная Эстер? Об этом нам не узнать.
   Но время прошло, и она расцвела, и губы её медвяны,
   И кожа её нежна и бела, и щёки её румяны!
 
   * * *
   Эстер шестнадцать исполнилось лет,
   Вот и она невеста.
   Муж инженер, симпатичный брюнет,
   Светится счастьем Эстер.
   Шита из шелка одежда ее,
   Бойко скрипят сапожки...
   А за спиною снует воронье
   И подъедает крошки.
   Черные вороны, прочь от окна,
   Хватит над Эстер виться!
   Хоть и насыплешь им вдоволь зерна,
   Все недовольны птицы.
   Ворон, беды неприкаянный страж,
   Спать не идет, но все же
   Собраны вещи, уложен багаж -
   День настает погожий.
   В город Галац уезжает семья,
   В устье реки Дуная.
   Быстро проносится жизни ладья,
   Что впереди, не зная.
   Тридцать девятый уже наступил,
   Время бежит под током.
   Ворон-палач набирается сил,
   Смотрит кровавым оком.
 
   4.
   Итак, сиротка Эстер, дочь покойной Клары,
   Вышла замуж и переехала в город Галац.
   А через год, в сороковом, установилась власть генерала
   Антонеску, и тут началось - бац! бац! бац! бац!
   Зрелище, заслуживающее обывательских аплодисментов -
   Очищение атмосферы от иудейских элементов!
 
   * * *
   Флаги со свастикой, концлагеря
   В сумраке ночи склепном.
   Небо, пожаром военным горя,
   Землю покрыло пеплом.
   Смерть пробирается по мостовым,
   Злаки войны посеяв.
   Все изменилось: фашистский режим
   Не пощадит евреев.
   Эстер намедни привиделась мать,
   Лютой зимой морозной.
   Выход один: поскорее бежать,
   Если еще не поздно.
   На Палестину пойдет пароход,
   Только хватило б леев.
   Очередной совершится исход,
   Вечный исход евреев.
   Короток счастья непрочный мираж,
   Было, и вот - пропажа.
   Жизнь поменяла опять антураж
   И не спросила даже.
   В душной клети корабельных кают
   Воздух густой, как клейстер.
   Вот и оставлен домашний уют.
   Что с тобой будет, Эстер?
 
   5.
   В конце тридцатых и начале сороковых годов,
   Когда Румыния была союзницей Германии
   И не осталось места в Румынии для жидов,
   Встал окончательно вопрос о выживании.
 
   Надо было уезжать, и они уезжали,
   Уплывали, куда кто мог.
   Евреи бежали, бежали, бежали
   На юг, на восток, на юго-восток,
 
   За время войны берегов Палестины
   Пятьдесят одно судно сумело достичь -
   Это были не юные бригантины,
   А старые клячи, впадавшие в паралич.
 
   Таковой оказалась "Струма", 75-летнее судно,
   Спущенное на воду в 1867 году.
   700 пассажирских мест, но билеты достать было трудно,
   И брали за них чудовищную мзду.
 
   Хочешь уплыть отсюда? Плыви отсюда!
   Всё, что ты нажил, отдай и к чертям плыви!
   "Струма" - дряхлое судно, разбитое судно,
   Однако другого не будет. "Струму" благослови.
 
   * * *
   Молится богу старик на корме,
   Лица людей угрюмы.
   Черноволосая Эстер во тьме
   Плачет в каюте "Струмы"
   И обнимает округлый живот:
   Может быть в нем Мессия?
   На Палестину идет пароход.
   Ночь, и шалит стихия.
   Только не сбудется, не суждено,
   Чайки накличут горе,
   Струму затянет холодное дно,
   И похоронит море.
   Дети, и женщины, и старики -
   Нет никому пощады,
   Будто бы с чьей-то нелегкой руки,
   С чей-то дурной бравады.
   Небо закуталось в черный атлас,
   Хищник идет по следу.
   Кто-то подпишет неверный приказ,
   Кто-то пошлет торпеду.
   Спали спокойно Каир и Стамбул
   Ночью седой, угрюмой.
   Может, Мессия в ту ночь утонул
   Вместе с несчастной "Струмой"?
 
   6.
   12 декабря. Москву проклинают германцы,
   Аэростаты - в небо, а ополченцы - в снег.
   Струма выходит из румынской Констанцы.
   Двигатели ни к чёрту. Калека везёт калек.
 
   Через несколько дней судно достигло Стамбула.
   Тайные переговоры: "Лондону они не нужны!"
   Двигатель не работает. "О, лучше б она потонула,
   Старая кляча! Цель не оправдывает цены!"
 
   "Корабль переполнен. Не хватает продовольствия!.."
   "Подлинно эпидемия, отсутствуют рационы!.."
   "Без паники, господа, сохраняйте спокойствие!.."
   "А, может быть, там провокаторы и шпионы?!.."
 
   "Время военное, непозволительно рисковать!
   Отбуксовать это судно в открытое море!"
   "Ну, что же, придётся его-таки отбуксовать,
   Надо поставить точку в этом сырборе."
 
   Долго ли виться ещё клубочку?
   Долго ли жить сиротке?
   В их одиссее поставит точку
   Торпеда с советской подлодки.
 
   Приняло их, пеной бурля,
   Чёрное море, а не земля
   24-го февраля.
 
   * * *
   Волны холодного небытия
   В белой уходят пене.
   Эстер, скажи, где могила твоя?
   Где преклонить колени?
   Умер Мессия во чреве твоем -
   Ждали напрасно люди, -
   В черной воде похоронен живьем
   И воскресать не будет.
   Кто под прикрытием громких тирад,
   С честью и долгом в ссоре,
   Перерубил корабельный канат,
   Узников бросил в море?
   Их, переживших погромы и страх,
   К смерти вела дорога.
   В чьих они были всесильных руках:
   Зла, Провиденья, Бога?
   Дети, и женщины, и старики -
   Нет никому спасенья.
   Все они лягут в морские пески
   И обретут забвенье...
   Эстер последний встречала восход
   На корабле у трюма.
   На Палестину спешил пароход,
   Старое судно "Струма".
 
   В тексте использовались факты из жизни Эстер Мейтес. По сохранившейся семейной легенде, в начале Второй мировой войны она пыталась бежать из Румынии на корабле, который был потоплен в Черном море. В списке пассажиров "Струмы" имени Эстер найти не удалось...
 
   23 март - 4 апреля 2012 года