Город жизни

Город весь в кольце врага. Не прибудет помощь.
Не помощница Москва: драка шла – наотмашь.
Днём и ночью – артобстрел, поутру – бомбежка.
Видит город враг в прицел, да не к обеду ложка…
Сколько месяцев подряд – атака за атакой,
но не дрогнул Ленинград, место это – свято!
Перешёл к осаде враг: не мытьём, так катанием –
самих себя снесут в овраг иль придут со сватаньем.

Город  скован холодом, наледью и голодом…
Птицы гибнут на лету, люди - прямо, на ходу…
С горящими глазницами полупустых домов,
бродила смерть по улицам, и в венах стыла кровь…
Хлеб - по карточкам. Всего: осьмушка его – в сутки.
Потерял, украли – всё! Здесь не к месту шутки…
Через озеро, по льду, зимой – Дорога Жизни…
У неё по гроб в долгу сотни тысяч жизней.

Мор блокады не щадил с рассвета до заката…
Тысячам, кто ночью жил,  не наступало завтра …
Метроном шаги считал к работе, дому, смерти…
и никто тогда не знал, где её он встретит…
Плачет маленький малыш, голоса не слыша…
Мама очень долго спит, второй день не дышит…
У другого, за стеной, на глазёнках – льдинки;
мать  -  с улыбкой неземной, на полу – картинки…

Умирали у станков, на улицах, в подъездах,
в комнатах своих домов, во сне и на концертах…
Город тихо вымирал. Смерть была кумиром,
заменяя в венах кровь сладким сном-эфиром.
Тем не менее, стоял город этот  - насмерть…
И хоть видел, но не взял, враг соборов паперть…
Город на реке Неве есть на картах мира.
Престижней нет у россиян города-кумира.

«Город мертвых» - называл враг развалин груды,
но ключи напрасно ждал прихвостень Иуды.
Он  зубами скрежетал, желая его тризны…
Не дано ему, понять, что это – город жизни!