С тобой мы одно целое- Роман Трилогия том 3 -1-2

С тобой мы одно целое- Роман Трилогия том 3 -1-2

1"С тобой мы одно целое"
2. Первая ступень к познанию...

   Чем больше меня отец отвозил в это заведение, где
торгуют женским товаром, тем больше я мечтал
туда попасть и иногда, когда он говорил, что сегодня
вечером занят, то я чуть на стенки не лез. Как я понял
потом, у отца здесь свои обязательства, и по закону он
должен был обеспечить своих жён, которых имел у себя
в гареме, отдать им супружеский долг. Он не был таким
молодым и не мог распылятся, как пчёлка на цветах.
Моя мать давно умерла, и я помню только, какая она
была: красивая, русская, краснощёкая. Как-то её при-
обрели на Стамбульском базаре, в Турции, подпольно
и переправили в Египет к нам. Она долго жила налож-
ницей, а когда один раз попала к нему в спальню, он
надолго оставил её у себя и женился на ней, не мог на-
сладиться красотой и каждый день вызывал в спальню
только её, пока она не забеременела мной. Её невзлюби-
ли здесь – не знаю, кто из жён, но кто-то стал подливать
что-то ей в чай, может, не они сами, потому что жёнам
не дано право встречаться между собой, может, кого-ни-
будь подговорили...
А после того как я родился, отец перевёл нас с мамой
во дворец. И там она стала угасать, а может, стала уга-
сать оттого, что отец перестал к ней заходить в спаль-
ню?! Он был очень влюбчивым, глаза так и бегали на
посторонних, новых, молодых женщин. Я был совсем
маленьким, когда отец привёл меня за руку к его первой
жене и сказал:
– С сегодняшнего дня ты будешь её называть «мама».
Твоя мама умерла.
Я посмотрел на неё и увидел женщину-арабку с очень
некрасивой внешностью. По сравнению с моей бело-
снежной мамой она была как волосатая обезьяна, и я её
невзлюбил. Но потом привык. У неё не было детей, её
давно бы отец увёл или же развёлся – это здесь просто,
только три раза сказать «талак», «талак», «талак» – раз-
вод по-арабски... И можно выпроводить из гарема, легко
найти причину, за что... но он посмотрел, что она ладит
со мной. Оставил присматривать за мной, воспитывать
и, может, так как она называлась женой, несколько раз
в неделю или в две вызывал её в спальню отдавать свой
супружеский долг. Видно, она его любила, потому всё
терпела, ублажала как могла... А на следующий день –
милее неё не сыскать! Она была в приподнятом настро-
ении и доброй ко мне. От неё я научился многому, в том
числе и разным восточным языкам. Ведь у самого отца
вечно не было времени заниматься со мной. Были у него
жёны ещё, но он бежал в подпольный бордельный дом,
получать большее наслаждение, ни о чём не думать и
возвратиться до ночи обратно, как будто бы ни в чём не
бывало, чтобы вызвать кого-нибудь ещё в постель в гаре-
ме, поставить палочку, пускай раз, не удовлетворить её,
а создать видимость, что бывает в спальне с ней тоже. У
него была привычка именно в спальню заходить в нацио-
нальной одежде с карманами, набитыми деньгами. Вста-
вал рано, оставляя спящую жену или наложницу, пере-
одеваясь в новое чистое там же, а наложница или жена
понимала, что он оставлял подарок в кармане за ночь.
Он был скуповат, никогда не одаривал золотом или же
бриллиантами красавиц, кроме моей родной мамы, кото-
рая всегда блестела красиво в камнях. Он ни перед кем
не отчитывался, а тем более – он стал выезжать со мной.
Даже постороннему глазу понятно, куда-нибудь с сыном:
на спорт, игры, футбол, волейбол, большой теннис. Он
любил смотреть, играть и приучал к играм и меня...
Вечером он через несколько дней подходит ко мне:
– Извини, сынок, занят был, сейчас пойдём, – и мы
вышли и сели в машину. Он редко сам сидел за рулём.
У него был персональный водитель, но именно туда он
сам садился за руль. Машина двигалась всё быстрей и
быстрей, а у меня в подсознании, что скоро увижусь с
ней, уже растёт... так я привык уже к моей незнакомке.
Доехали, я выбежал из машины, пока отец парковался.
Зная, в какой она комнате... не дождался, пока подойдёт
Мухаммед к стойке, побежал по длинному коридору и от-
крыл дверь. А там старик и она, молоденькая девушка,
вьётся над ним, сидя на коленях, как рябина кудрявая. Он
же лижет, целует грудь. Я опешил, хлопнул дверью и вы-
шел. Когда я вернулся в холл, меня тошнило, несколько
минут отец упрашивал войти туда же. Я не пошёл. Я по-
нимал, что здесь идёт торговля женщинами, но пересту-
пить свою боль не смог.
Отец сказал:
– Мухаммед, дай ему новый товар, я хорошо заплачу.
– Это будет в десять раз дороже.
– Хорошо, – отец достал крупную сумму и бросил на
стол. – Я заплатил за неё, не подпускай никого, пока он
не насладится ею.
– Только привезли, она сербиянка, ей, кажется, нет и
пятнадцати.
– Это то, что ему надо, он молодой, и его вынесет мо-
лодая, юная красавица.
Её подготавливали и через пятнадцать минут позва-
ли меня. Мы прошли далеко вглубь коридора и открыли
ключом дверь, а за мной закрыли обратно.
– Мы вернёмся через два часа.
Я посмотрел на постель, там никого не было, потом
заметил: молодая девочка, совсем как ребёнок, забилась
в углу. Я подошёл к ней, сказал по-арабски: «Ты меня не
бойся, я тебе больно не сделаю». Видно, она меня не по-
няла, я ей сказал по-английски: «Ты не бойся, я тебе боль-
но не сделаю».
Она стала плакать. Я поднял её.
– Я купил тебя, и пока ты сама не захочешь, я тебя не
трону. Лишь помоги мне избавиться от недуга, только це-
луй меня, я всё сделаю сам.
Я уже был опытным и понимал, что с ней так нельзя. Я
уложил, не снимая платье и шаровары, на кровать, кото-
рая была практически без ножек. Медленно продвигаясь
к ней, начал целовать, постепенно она, не боясь, стала
отвечать мне поцелуями. У меня увеличился он... в два
раза и стал упираться в неё, но я же обещал, я мужчи-
на и должен сдержать своё слово. Я достал, засунул его
между ножками, которые были достаточно аппетитными.
И очень быстро справился один раз, не притронувшись к
половым губам. Такое сближение, видно, ей понравилось,
и если можно так сказать, понравилось и мне. От неё ве-
яло чистотой. И чем-то непонятным, но таким вкусным...
Я почти её ровесник, она же не знала, что мне пока две-
надцать лет, я был крупным ребёнком. Но один раз было
мало для подростка, и я всё ... ещё, и ещё, всё подымаясь
выше и выше. Полностью уже облил её длинные шарова-
ры. «Поменяем», – шепчу на ушко. Она осторожно сняла
шаровары и бросила в угол, и я же опять между ног – на
голое её упругое тело. Стало приятнее, удобнее, эффек-
тивнее. Она же сжимала их.
Я стал подниматься всё выше... я уже чувствую, уже
ударяю по ним, одним движением, одним ударом, она
должна помочь открыть немного, думаю про себя. Но тут
я опять вылил и запачкал уже трусики, почти немного не
дотянув. Тихонько одним мизинцем стягивал, сам целуя
в губы... опять возбуждаясь, и тихо моя змейка заползла
вовнутрь. Я чувствовал её боль, не входя далеко, немного
тише, но полностью порвал девственную плеву, вспоми-
ная недавнюю боль свою, когда впервые переспал с жен-
щиной. Она изнемогала от боли, пролилась кровь на про-
стынь. Я её поцеловал, больше к ней не подошёл, хотя
ещё оставалось полчаса, и горел желанием прорваться... я
лежал довольный и смотрел в потолок, потому что имен-
но сегодня получил великолепное наслаждение впервые.
Она же лежала рядом и стонала... я повернулся к ней:
– Я буду у тебя каждый день, и никто тебя здесь не
обидит.
Я оделся, и через два часа мне открыли дверь, а потом
закрыли её.

http://www.proza.ru/2015/03/05/569
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215030500569