Памяти Одиссея

Возможно, тебе никто не сказал, но где-то здесь, на мокрой февральской трассе рождается ветер.
Естественно, не у тех, кто держит в тепле свой зад.
Стояние с большим пальцем, поднятым вверх, не греет, но светит,
А также – перемещает из внутренней точки «Б» во внешнюю «А».

Дождь, не читавший Библию, бьёт по любой щеке,
А любая кабина есть рай, который - вне критики.
В международной политике шарят польские дальнобойщики;
В смысле жизни – водилы, которые гонят тачку на Питер.

Перемещение подобным образом не светит, но греет,
И убеждает: Земля круглая и совсем небольшая.
Скажи мне, сколько км автостопом тебе ещё до Одиссея?
И сколько часов молчания внутри тебя от самурая?

Ничего умозрительного - всё буквально, как палка с одним концом,
И, наверное, только отсаженный на всю голову назовёт этот путь - успехом...
Ерунда, бро. Думай, как сорванный ветром лист, будь листом.
И, как говорит твой личный учитель Дзен: «Докуда ехать?»