Прости, родная...

Прости, родная, светлая душой,
Прости меня, коль сможешь сделать это,
Прости зато, что мало был с тобой,
А все мотался странником по свету.

Я часто покидал родимый дом
Затем, чтобы опять в него вернуться,
А ты махала мне во след платком,
Пытаясь на прощанье улыбнуться.

Ты, провожая часто в долгий путь,
Иконку мне с собой всегда давала.
И у порога, крест рукой кладя,
Ты нежно на прощанье обнимала.

Я уезжал, оставив сердце там,
Где все мое берет свое начало.
Я уезжал, а ты меня всегда
Душой своей на путь благословляла.

И сколько было чувств во взгляде том,
Страданьем и любовью одержимом,
Покорном, понимающем, родном,
В таком глубоком и таком любимом.

Прости, родная, светлая душой,
Прости меня, коль сможешь сделать это.
Не просто так я мало был с тобой,
Не просто так я колесил по свету.

Отчизне присягнув один лишь раз,
Я долг свой отдавал святому делу.
А ты, душою преданно любя,
И долюбить-то толком не успела.

По гарнизонам тридцать с лишним лет
Я колесил и плавал под водою,
Твою иконку бережно хранил,
Она не раз спасла меня собою.

Родная, знаю я, что виноват.
Свой долг перед Отчизной исполняя,
Я о тебе лишь в мыслях вспоминал,
Так редко к тебе в гости приезжая.

А ты ждала все долгих тридцать лет,
Ждала, чтоб проводить в дорогу снова,
Чтоб напоследок вновь перекрестить,
Обнять, заплакать, не сказав ни слова.

Отчизне я долги свои отдал,
А как мне быть с сыновними долгами?
К тебе я на могилку прихожу,
К тебе-своей любимой, верной маме.

А на плите надгробной, как призыв,
Как ком в душе ранимой и скорбящей,
"Скорбим и помним"-надпись от детей,
Да память, что осталась в настоящем.

Теперь к тебе я часто прихожу.
Родная, ты прости меня, коль сможешь.
Теперь меня не можешь ты обнять,
И мне в карман иконку не положишь.

Я в неоплатном пред тобой долгу,
Перед тобой-любимой моей самой.
Я на коленях пред тобой стою,
Перед тобою-самой верной мамой...