Мама, ты помоги

Вот и март… Ты же знаешь, какою бывает
здесь, в сибирской глуши, эта звонкая первокапель.
Мама, я поняла… И теперь уже дурью не маюсь,
получая от жизни урок за уроком, поверь.

Я теперь понимаю, какой была глупой и вредной,
не желая писать и ленясь регулярно звонить.
Мне теперь моя дочь, оставляя рубцы на предсердьях,
отдает той монетой, какой ей удобно платить.

Я на собственной шкуре теперь ощущаю удары.
Так и надобно мне… Только очень прошу у судьбы,
чтобы ей не пришлось, как случилось потом со мной, мама,
падать птицею вниз с сочиненной своей высоты.

Выше выси бывают одни только вера с надеждой,
что, авось, пронесет, что невзгоды растают вдали.
Но на круги своя возвращаются лодки как прежде,
не сумев записаться в большие судеб корабли. 

Как мне ей объяснить, как пробиться сквозь мутную толщу,
что у жизни есть Кодекс, и правила пишет Господь?..
Что держать свой характер предписано свыше на вожжах,
а душевную лень – каждодневно с успехом бороть.

Как мне ей донести, что родителей не выбирают.
Что распухшее эго – неважный помощник и друг.
Ей, ведь, кажется, мам, что она совершенно другая --
что Жар-Птицу она никогда не упустит из рук…

«Дай-то Бог!» --  я твержу. Я желаю ей только успехов,
Только крепкой семьи и здоровья – чтоб не подвели.
Но молитвы мои она принимает со смехом.
Как и я принимала когда-то советы твои…

Ты приснись ей, пожалуйста. И объясни недотепе,
что нет жарче сердец, чем сердца матерей на земле.
Может быть, и удастся разметить нам тайные тропы –
чтобы ей не пришлось заблудиться, как выпало мне…