Колёса

На плацкартный свой квадратный метр присяду,
чтоб глядеть в окошко сутки. Коли всё,
что ты любишь, недоступно стало взгляду,
значит – в жизнь твою вмешалось колесо.
Так судьба пути скрестила, чтобы встретил
этот образ мой лирический герой,
тот, что первую строку рифмует с третьей,
а четвертую рифмует со второй,
чтоб судьба нас вдруг по свету разметала
и причиною вот этих строчек стал
этот круг, отлитый где-то из металла,
сей пространство пожирающий металл.
Все вращается: Земля, Луна, колеса.
Мир велик – а мой лирический герой,
повстречав тебя однажды, дальше носа
своего теперь не видит. Нос-то свой!
Я с тобой узнал, что я чего-то стою,
что душа куда важней, чем телеса.
Ты ж прекрасна первобытной простотою,
как и первый тот конструктор колеса.
Мозговал над ним он в прошлом, вдаль не глядя,
ныне став моим невольным палачом.
Вот вопил, небось, тот первобытный дядя:
«С колесом теперь мне версты нипочем!»
Стали стон стоит в моих словесных перлах.
В них мелькают реки, рощи, города.
Если б не было колес, тогда, во-первых,
я бы просто не уехал никуда,
во-вторых, не заскучал бы так, а в-третьих,
разве б эту околесицу понёс
о разлуке кратковременной без этих
из металла изготовленных колес!
Колесо! В природе нет разлучней штуки!
Еду, лежа, как Емеля на печи.
Но слова твои под стали перестуки
и за тыщу верст услышу. Прошепчи!
Дело в сердце – дело вовсе не в металле.
Все мы с ним расслышим – ты лишь повтори! -
хоть колеса на себя и намотали
километров громких тыщи полторы.