Кто не ждет, чтоб его хвалили

Кто не ждет, чтоб его хвалили,
Восхищались бы им, ценя.
Чтоб, как дерево, не валили,
Не подпиливали до пня.

Если косточки раздробили,
Если кожу порвали мне,
То едва ли меня любили,
Гладя перышком по спине.

И едва ли желали счастья
Мне, что нежен и что не груб.
Это в жизни бывает часто,
Это скажет вам каждый труп.

Не губами и добрым словом,
Не вплетенным в его венок,
А своим положеньем новым,
Землю выбившим из-под ног.

Прилагаемое к основам,
Завещает вам гроб любой,
Ставший ложем его сосновым,
Смоляною его судьбой.

Одиночки сильнее группа,
Одиночке чревато сметь.
На застывшей гримасе трупа
Много истин рисует смерть.

Как боролся и как сражался,
Как по стеклам босым ступал,
Как сорвался, не удержался
И совсем не победно пал.

Зафиксирует акт бумага,
Прочитает бумагу Бог.
Кто-то скажет: пропал, бедняга…
Кто-то бросит: ну, вроде, сдох!..

Вот и всё, что вмещает прочерк
Той души, что в раю, в аду…
И, затерянный среди прочих,
Я не знаю, как я паду.

Там, где первые и вторые,
А других – как на небе звёзд,
Кто сломает мне грубо крылья,
Намотает на локоть хвост?

Потому что я где-то между,
И петляет, и вьется путь.
Потому что мою надежду
Может ветер любой задуть.

На своих ипостасях пыльных,
С обнаженной моей душой
Я смотрю на больших и сильных,
Очень слабый и небольшой.

Я хожу у горящих окон,
Весь во власти холодных звезд.
И закован как будто в кокон,
Что мешает мне выйти в рост.

И куда бы мне прилепиться,
Тех и этих еще любя,
Проявляющих любопытство
И пихающих от себя?

Постою и уйду без горя
В одиночество и простор
Неделимой тропой изгоя
С уготованным мне крестом.

Эта вмятина на диване
Будет ваша, и неспроста
Был я с вами на заднем плане -
Там, где серая пустота.

2015