сублимация...

…И, как всегда, - неожиданно!
Появляется в дверях, улыбаясь,  -  чуть застенчиво и даже как-то виновато:

- Ничего, что я опять без звонка?

Плащ какого-то  немыслимого покроя, но неизменного  черного цвета, небольшая дорожная сумка,  ноут в чехле и… они! Всегда – они! Ирисы, фиолетовые ирисы, связанные фиолетовой  же лентой, - без всяких там шелестящих пакетов и рюш.  Неизменные  и ставшие уже традицией, каким-то символом  или  даже тотемом таких встреч:  звонок в дверь, улыбка, поцелуй и - ирисы в тонкой высокой напольной вазе около балконной двери («там прохладнее и лучше для цветов!»), скрываемые  развевающимся от ветра кружевом шторы…  Порой кажется, что, окажись мы на каком-нибудь конце света или на Севере, - и там в этих руках оказались бы невесть откуда взявшиеся неизменные фиолетовые ирисы…

- Хочу кофе!

И я разыскиваю среди пёстрых  баночек ту самую, которую открываю только в такие вечера – кофе робуста. Вместе мы пьём только робусту и никакой другой кофе - уже и не вспомнить даже, почему так повелось. Ещё один тотем.

- Сигареты есть?
- Ты же бросаешь!

Но сигареты у меня есть всегда. Просто потому, что я жду этих встреч.

- Ты надолго?
- В этот раз на пару дней. С мамой побудет соседка – мы договорились, ей нужны деньги. Она всё знает, что и как,  и хорошо готовит. Если будет совсем плохо - вызовет скорую.  Мама даже рада – не буду мелькать у неё перед глазами два дня…

Целых два дня!!! Да это же просто роскошь! Два дня... Да нет, что это я! Два дня и две ночи! И мы сможем наговориться! И съездим, наконец, в тот самый парк, где всё когда-то началось…  Нам никак не удается сделать это в последние несколько месяцев. И обязательно пойдём в музей – мы же так давно собирались, и тоже никак не получалось.  Два дня…   Какая непозволительная роскошь!..

Мы пьём кофе – из чашечек, которые когда-то покупали вместе, смотрим друг на друга и говорим, говорим… Мне сейчас не вспомнить, о чём… Чушь какая-то, наверное, - обо всём на свете, только не о главном…  Смотрим, как котёнок пьёт молоко у плиты, и опять говорим… Котёнка мы тоже покупали  вместе, и он давно уже вырос, но все равно остался «котёнком». Он всегда со мной, - хоть кто-то со мной, когда я остаюсь одна после таких встреч…  Тоже тотем?..

Мы пьём кофе и смотрим друг на друга… И уже просто молчим… Мы… Совершеннейше  живые перед  абсолютно бесплотным будущим, беззащитные перед непогрешимостью азбучных истин, которые становятся лживыми при первом же повороте за угол судьбы. Мы, чувствующие и согревающие друг друга на расстоянии  и  вдвоём  воплощающие в реальность ту жизнь, которая  по какой-то невероятной роковой ошибке оказалась не предусмотренной  в небесном реестре...

Мы ещё долго будем сидеть за столом – в неописуемой радости от возможности быть самими собой и говорить то, что думаешь, не заботясь о том, что подумает  твой собеседник, и что он завтра расскажет о тебе знакомым.  Мы будем говорить о том, что произошло за время нашего расставания, и что будем делать в эти два дня. Мы будем вслух мечтать о парке и о музее и знать, что ни в парк, ни в музей мы опять не попадём…

Я вспоминаю сейчас  эту встречу  и думаю о том, что мы были так увлечены тогда своими мечтами, что походили на двух заядлых любителей аквариумных рыбок, неотрывно наблюдающих за редкостными особями, плавающими среди великолепного антуража…  А для кого-то сверху мы сами были всего лишь рыбками – за стеклом невероятного аквариума…

… Я вспоминаю  взгляд, прикосновение рук и губ к моим рукам и губам, развевающуюся в ночи штору, и думаю о том, как  мы, привыкшие к расставаниям, научились удивительно долго хранить ощущение от поцелуев  - так же, как научились долго сохранять свежими фиолетовые ирисы в вазе на полу…

***

живопись - Moudru Marie-Claire