Приключения философа Талки. День 20-й, 4 часть

Девушка встала, щеки ее зарделись.
-  Господа, самое ценное, самое дорогое для меня это – любовь. Нет ничего сильнее ее, возвышеннее, сладостней. Она дороже, чем сама моя жизнь… И если то, что ищет мой Господин – самое важное для него, тогда истина – это любовь.
- Прекрасные слова, моя дорогая! - оживился Художник, - Но, увы, они всего лишь – слова… Признайтесь, что вы-то ее никогда и не встречали. Или вы вспомнили о своих запредельных чувствах? Да уж, было дело… Я полыхал так, как никогда в жизни! С чем сравнить? Со взрывом бомбы, с вулканом, с лесным пожаром. А все почему? Потому что вы витали в облаках, были во власти заблуждения, обмана. Ничего не видя и не соображая, вдували в мое нутро чистейший кислород. Пока не выдохлись и не обессилели сами от его недостатка. Простите за смелость, но ваши возлюбленные напоминали мне мраморные статуи. Да – раскаленные мной докрасна, но – не горящие, а, значит, мертвые. Раскаленные любовные трупы! Так, может быть, ваша любовь – это как раз и есть чистейшего огня обман?
Девушка заморгала, на глазах заблестели слезинки. Она растерянно посмотрела на седовласого Профессора. Тот погрозил ей пальцем:
- Но-но, без излишних эмоций, дорогая! Не забывайте, что Господин – философ, и в Истине ищет панацею от всех бед, в том числе и ваших. Так что терпение и терпение, моя хорошая.
Эти слова возымели действие и барышня тут же упокоилась. Художник приободрился:
- Поймите меня правильно, я не против взрывов, пожаров и других ярких и сильных действ.  Но что наступает после? Пожар сходит на нет, меня окатывает мерзопакостной водой Профессор и не менее мерзопакостной водкой – Мистер. Я  мучаюсь, угасаю, погибаю… Разве это правильно? Нет уж, по мне любовь должна быть такой, когда я соединяюсь с другим огнем, и мы оба становимся одним большим пламенем, усиливая друг друга.  И еще – чтобы эта любовь внезапно не пропадала, отбирая у меня все то, чем я до этого горел. Ну, скажите, друзья, зачем было соединять, а затем и разъединять меня с Екатериной Юрьевной? В чем здесь истина? Лично я назову истиной мое постоянное, ровное, спокойное горение в трех ваших телах на протяжении всей жизни нашего Маэстро.
Слово взял доселе молчавший Мистер:
- Если вы хотите постоянства и спокойствия, то вы, мистер Художник, глубоко заблуждаетесь.  Его можно достичь только во сне, и то не во всяком. Во сне мне действительно необходимо иметь полное, абсолютное спокойствие, и это я смогу назвать истинным отдыхом. Но – в сон я долежн попасть после полного изнеможения от безудержных ласк и неземных наслаждений. А не от удара по голове бутылкой, зевания от скуки или чтения философских измышлений. Утром мне нужно мягкое тепло, нежно пробуждающее и навевающее сладкие воспоминания... Днем – яркость и разнообразие красок существования, ощущение бурлящих во мне сил. Вечером – уют и комфорт, ожидание наступающей ночи и ее приключений… Я должен каждый день рождаться, жить, умирать и вновь рождаться! И так всю жизнь моего Шефа. Вот в чем я признал бы истину. Что же касается любви – то, истинная, она должна быть без страданий, слез, разочарований. И тем более – без обмана, заблуждения или лжи. Любовь должна приносить то, о чем я только что вам рассказал. Если же она не в состоянии это сделать – зачем она тогда нужна? Зачем, скажите, нужны мне такие возлюбленные, от которых я ничего не получаю? Нет уж, истиной тут и не пахнет.
- Ваша очередь, Профессор!
- Коллеги, должен сказать, что я присоединяюсь ко всей прозвучавшей критике. В ней вы все правы – все вами сказанное неизмеримо мешает достижению того, что я считаю превыше всего – Ясности! С чем можно ее сравнить? – С прозрачностью и чистотой родниковой воды. Да, да, мой несравненный Художник! Именно – ненавидимой вами воды. И не только с ее, а с любой другой чистотой. Чем чище вода, тем она полезней. Чем чище золото, тем оно дороже. Чем чище платина, тем она прочнее. Чем чище чувства, тем они возвышеннее. Чем чище тело, тем оно здоровее. Чем чище огонь, тем он прекраснее. Чем чище мысли, тем они истиннее. Что до меня, то Истиной я могу назвать Чистоту и как ее проявление во мне – ясность. Ну, скажите на милость: когда вы предаетесь власти любви, пламени пожара, телесным прихотям – куда вы движетесь? К ясности? К истине? Ни за что! В лучших случаях – в царство хаоса, в худших – в пропасть. А знаете ли вы, что происходит, когда из этих царств рождаются мысли? Происходят злейшие враги Истины – Заблуждение, Обман, Ложь. Дорогие мои, несмотря на недолгое наше странствие, мы успели прочувствовать это на себе. Так не будем же возвращаться к пройденному!
- Потерпите, дорогие мои! Я предвижу ваши возражения и вашу критику. И с  ней я также согласен. Да, я не прав! Да, Чистота без Любви, без Огня, без Наслаждения – это точно такая же Неправда, как и все остальное. Что же нам остается делать?
- Почтеннейший наш Профессор, - девушка встала, пристально глядя ему в глаза, - нам остается не спешить, а кое-что прояснить. Вплоть до сегодняшнего дня вы были для меня недосягаемым, символом знаний и разума. Но именно сейчас, благодаря чудесному напитку Господина, я стала кое-что замечать и понимать. Вы упомянули о чистоте, о ясности. Назвали их своим кредо. Слова ваши прекрасны. Но... Если бы вы хотя бы когда-нибудь предоставили нам ваши пресловутые Ясность и Чистоту. Хотя бы один разок! Может быть, и не было бы ничего того, что с нами происходило? Что вы знаете о мире, в котором мы живем? О любви? Обо мне? О наших с вами друзьях? Даже о себе вы ничего не знаете!
Ее голос стал приобретать гневные интонации, глаза засветились недобрым огоньком. За столом все замерли и уставились на нее. Куда девалась та воздушная и нежная Блондинка, которая только что сидела и со слезами на глазах выслушивала упреки и критику товарищей! “Профессор“ стоял по стойке смирно, щеки подрагивали, по лицу пошли пятна.

- Вспомните, коллега, как наш Господин терпел насмешки от слесаря алкоголика Володьки, медведя попа, обидные прозвища мужланов Федора и Фрола. А чего стоили ему ехидные поучения этого червеученого донкихота! Где же были вы и ваша ясность все это время? Где – я вас спрашиваю!!! – голос ее прогремел как гром.
…Я вскочил. Палатка ходила ходуном от бешеного ветра. Снаружи гремел гром и шел ливень. Выглянув в щелку, заметил, что лодку относило от берега. Выбора не оставалось – раздевшись догола, я выскочил в бушующую стихию. Порыв ветра окатил меня волной холодного дождя.
Подбежав к берегу, я осмотрелся по сторонам. Небо закрывали свинцовые тучи, исторгавшие с оглушительным грохотом гигантские молнии прямо у меня над головой. Лес тревожно гудел, прибрежные деревья качало в разные стороны. Вода в реке, казалось, бурлила и кипела. В животе зашевелилось что-то мерзкое и противное. В голове застучало: “ … твою мать! “Кто я, кто я?”  - вот кто я: “ В бурю, голый -  за уплывшей истиной!”