Гипатия Александрийская. Исторические портреты - 4

        Можно ли жить,если умер Атрид,
        Умер на ложе из роз...
            Ник. Гумилев.



Как не быть мне с тобой на закате,
В тишине серапийских колонн,
Как не помнить о страшной утрате
Ценных свитков, отец мой, Теон!

Зажигаются новые звезды
Жизнь давая бессчетным мирам,
Почему же мудрейшие гносты
Не спасли наш прекраснейший храм?

Почему я, что смотрит открыто,
И доверчиво в очи людей,
Притворяюсь, что то пережито,
Что истоптано волей вождей?

Погляди! Мир законов и правил,
Философии, тождеств и мер -
Искривился, поплыл, закровавил,
И...сломался, как мой влагомер.

Я, отец, твоей воле покорна,-
Знания древних, как жизнь, берегу;
И по мне, власть любая позорна,
Если ценит одну лишь деньгу.

Говорят, что в Нитрийской пустыне,
Там, где ведает лишь Апейрон,-
Люди злые живут, и отныне
Я боюсь их, отец мой, Теон!

Был мне сон: беззащитно-нагую
Обезглавят, и тело сожгут.
Я б желала планиду другую,
Но боюсь, что и звезды не лгут.

Гороскоп свой составила точно,
Как хотелось бы больше успеть!
Знать, без устали и внеурочно
Буду стилусом старым скрипеть.

Черепки...и безумные лица...
До чего тяготит этот сон...
За работу! Ты будешь гордиться
Своей дочкой, отец мой, Теон!