Приключения философа Талки. День 19-й, 8 часть

Повествование о приключениях в беспробудном – а я проспал до самого вечера – сне отшельник воспринял очень серьезно, заявив, что ОНИ послали мне и Дебору, и девчонок. Хотя, конечно, никакие это не женщины, а воплощенные в человеческий облик духи. Зачем? – чтобы поправить мой жизненный путь. Нужно только правильно понять, что они имели в виду.
Душа моя запротестовала: как это – не женщины? Еще какие! В отличие от моего компаньона, забывавшего наставления по червякам, я прекрасно, до самых мельчайших подробностей помнил и их слова, и их черты. А особенно - Деборы. И совершенно не представлялось, что в любви мне признавался какой-то “дух”, а не женщина. Да и для какой надобности духу разыгрывать такую комедию? А уж если совсем откровенно, то никаких “духов” и вовсе не существует. Обман все это и надувательство. Нет уж, лучше пусть будут женщины.
Донкихот скорчил кислую физиономию:
- Ну тебя к лешему, ни черта ты не понял, чего я тебе втолковывал! Что за идиотская философия – женщины в голове?
Он махнул рукой:
- Не хочешь верить в НИХ, не надо. Для начала хотя бы попытайся понять, о чем тебе говорили. Самого главного ведь так и не узнал: что такое “ЭТО” и кому оно принадлежит.
Я задумался – да, не узнал... А надо ли было узнавать? Разве в нашей жизни мы не должны до всего доходить сами, без подсказок “сверху”? Если, конечно, этот “верх” имеется. А если нет его? И приходившие во сне мама с дочками – лишь плод моего воображения, то бишь – я сам? Тогда вдвойне нет смысла “там” спрашивать: вот он - я, здесь и сейчас, возьму и отвечу на все вопросы. Зачем травиться зельем, ударяться в спячку, когда можно не спеша все обдумать и во всем разобраться? Что мешает философу заглянуть внутрь себя и расставить все по полочкам?
- …Вот и я говорил: где появляются женщины – там исчезает истина, - вывел меня из размышлений назидательный голос Юрия, -  ты и духов ухитрился в них переделать. А ведь они явились в самом невинном, самом приятном для тебя обличье. Представь себе, что с тобой разговаривали бы не милые детишки, а какой-нибудь клыкастый монстр – было бы лучше? Намекнули же тебе, что очень даже может статься – испугался старушку? Так что думай-ка лучше, несчастный мой философ, как от женщин поскорее избавиться, а заодно и от своих “звезд и хвостов”. Может быть, тогда и в голове у тебя прояснится.
Он принялся за приготовление ужина, а я пошел ловить рыбу. И остаться, наконец, одному.
…Спокойна гладь темной воды. Спокоен лес. Спокоен мой мыслеогонь. Начнем.
Во-первых, с того, что в этом огромном мире существует кто-то, кто признался мне в любви. Неважно, что он явился во сне. С ним пришли блаженство и гармония, неведомые мне ранее. Не есть ли это - состояние истины?
Что еще нужно человеку в жизни, кроме высшего блаженства и гармонии? И пускай один находит его в вине, другой – в женщинах, третий – в размышлениях о червях. Каждому – свое. Свое блаженство, своя гармония, своя истина.
И если я для кого-то – идеал, совершенство, любовь, значит, такой истиной я уже обладаю и могу ее познать. Может быть, именно ее чудесная Дебора назвала - ”ЭТО”? Перед моим взором воскресло милое лицо с широко открытыми глазами. И я погрузился в пережитое во сне …
Всплеск воды и дерганье поплавка  - какая-то рыбка сорвалась с крючка, утащив наживку. И ушла вглубь, к своей, рыбьей истине.
…Что же такое познание истины? Не есть ли оно средство достижения блаженства и гармонии? Не должно ли избавляться от всего того, что служит ему помехой? От “хвостиков”, за которые кто-то больно дергает как куклу в театре, до “звездочек”, за которыми безнадежно подпрыгиваешь изо всех сил?
Что обязан сделать я, “несчастный философ”? – Только одно: провести свой излюбленный философский эксперимент. И если “ЭТО” принадлежит другой, как ты сказала, о прекрасная Дебора, то пускай же не будет во мне и на мне ничего кроме “ЕГО”! И тогда, может быть, кто-нибудь явится и скажет: ”Отдай же, оно – мое!”
- Да будет так! – произнес я и обнаружил… исчезновение поплавка. Потащив за удочку, почувствовал, как что-то отчаянно сопротивляется на другом ее конце, да так, что одному не справиться. Зову на помощь.
…Вот - мчится славный Дон Кихот! С большим сачком, за маленьким крючком! Забегает по пояс в реку, исчезает под водой. А появляется - с огромной рыбиной! Отфыркиваясь от стекающих по победно торчащим усам и бороде водяных струй, довольный и веселый.
- Ну и даешь же ты, умник! - смеется он, - даже рыбу, и ту – ловишь не по-людски, смотри.
И показывает крючок, прицепившийся к ее спине.
Настроение за ужином было приподнятым – как и от зажаренного отшельником карпа, так и от понимания того, что поимка небывалого по величине  речного обитателя таким необычным способом есть - “Знак”.
Произнес это слово Юрий, указывая пальцем в небо:
- Знак оттуда. Что предшествовало ему?
Я рассказал о сакральном “да будет так!”
- Ну, что же, если боги тебя благословили, давай – за успех твоего философского эксперимента! – и мы подняли белые пластиковые стаканчики.
Трапеза оказалась делом увлекательным и интересным. Мы неторопливо и с удовольствием познавали сущность жареного карпа, вареного картофеля, черного хлеба с солью. Жидкого янтаря. Ароматного крепкого Огня.
…Вправе ли философ давать свою собственную оценку этому многовековому действу, которое в обиходе называют застольем? Которому большинство поклоняется, меньшинство презирает. Некоторые притворяются, что равнодушны, некоторые возвышают его до искусства. Но никто и никогда не сможет миновать его участи, разве только тот, который более полюбит иной, нежели наш, мир.
Вопрос озадачил. Я с завистью посмотрел на моего червеученого – ему-то, наверняка, все ясно как божий день.  Он в этот момент поглядел на меня, и в его глазах я уловил немой вопрос. Таки и есть: осторожно прокашлявшись, Юрий попросил дать ему немного “того чая”.
…Видите ли, еще одно небольшое усилие и великая тайна червей будет им открыта!
…Я, конечно, не против гениальных открытий в науках. Но только – под присмотром и под контролем их Царицы – Ее величества Философии. Мой несчастный – а, может, и счастливый – червеученый! Сейчас ты станешь  первым, кто совершит научное открытие в результате философского эксперимента. Да будет так! И я посмотрел по сторонам – нет ли какого-нибудь “Знака?”
Подопытный с надеждой ожидал. Вот я иду к лодке, возвращаюсь с флаконом, наливаю колпачок темной жидкости ему в чашку с кофе. Вперед, мой Дон Кихот - на штурм сияющих высот!
Юрий залпом пьет. Смотрит на меня, выпучив глаза. И – мчится в свою палатку…
Догорающий костер…Лежу возле него, наслаждаясь лесной тишиной, покоем ночного неба, мерцанием далеких звезд.
Вот она – Красота! Спокойная, глубокая, бесконечная. Воспринимаемая без остатка такой же спокойной, глубокой и бесконечной Душой. Освобожденной от страданий, терзаний, устремлений. Понимаемая чистым и ясным умом. Освобожденным от бремени теорий, противоречий, заблуждений.
Каким сложным и враждебным предстает мир, когда живешь в нем мыслями и чувствами бесчисленных обитателей его, терзаемых бесчисленными страстями!
И каким простым и красивым он предстает перед тобой, если, оставив суету, смотришь на него глазами ребенка. Которого любит и которым восхищается его самая первая и самая близкая женщина – его мать.
“Будь честным, делай только доброе” – как же далеко ушли люди от этих простых детских заповедей! И вот она – война во всем мире: с самим собой, с окружающими, со всем миром, с породившей тебя Природой, с Истиной.
И лишь познав Любовь, внезапно обретя умиротворение и гармонию, начинаешь понимать тот единственный путь, следуя которому сможешь сохранить и преумножить то чистое и доброе, что осталось в тебе после многих лет борьбы и метаний.
Как же он прост! – Считать белое – белым, черное – черным. Любить добро и не любить зло.
Как же он сложен! – Встретить того, кто скажет тебе: ”Я тебя люблю. Во всех твоих чувствах и мыслях. Во всех проявлениях. Я тобой восхищаюсь.”
Такие мысли и чувства неспешным потоком протекали через меня, до тех пор, пока не погас костер. Пришлось подняться и принести еще веток и поленьев. А после раздувать тлеющие головешки, чтобы разжечь его с новой силой. Подчиняясь своей Истине, он вспыхнул мощными языками Огня. Как иногда вспыхивает Мыслеогонь, получивший новую пищу.
… Отшельник замер в своем Храме, а я – между двумя Огнями. Повинуясь одному, я достал два своих драгоценных “хвостика”, две своих драгоценных “звездочки” и, поцеловав, отдал в жаркие объятия другого.
После чего, взяв чистый лист, написал: ”Дорогой мой друг! Я буду рад, если тебе удастся записать твое открытие. Знай же, что некоторое участие в нем принял обычный чай, а не зелье. Свое же открытие я только что сделал. Хочу им с тобой поделиться: жить Любовью,  называть белое – белым, черное – черным. Прости, что покидаю тебя, но я также должен поделиться им и со своей Возлюбленной, и со всем миром. Навеки твой ф-ф.”
Осторожно положил записку у входа. Осторожно залил костер водой. Тихо отчалил от берега.
Оба Огня погасли…