Приключения философа Талки. День 19-й, 3 часть

Я открыл рот, но вместо начала эксперимента вновь брякнул:
- Но разве красота не воспламеняет в душе огонь? Тот, ради которого только и стоит жить человеку? И причем здесь потомство, если я вижу красивую женщину и наслаждаюсь ее созерцанием? Как можно равнять человека с животным, кузнечиком или бабочкой?
Юрий посмотрел на меня словно врач на больного.
- Та красота, о которой ты только что говорил, действительно, воспламеняет некий, как ты говоришь, “огонь”. Только не в душе, а в противоположном ей месте.
И он пропел хриплым блатным голосом:
Азохен вей! Шалом алейхем, Крейцман! Я снова здесь, я бархатных штанах. Ай, Соня, не томи, зажги мне пламень в бейцах и голову умой в своих духах!
- И если ты хочешь жить с тем, чтобы у тебя там постоянно горело – можешь пялиться на красоток сколько угодно, они только этого и ждут. Истинная красота женщины проявляется не в демонстрации частей ее тела, а в ее душе. И если ее слова, чувства и мысли вызывают в тебе такой огонь, значит Красота рядом! Я не прав?
Конечно, прав – я кивнул головой в знак согласия. Возникло ощущение, что подопытным кроликом становлюсь уже я – зачем-то рассказал ему свои мысли насчет огня. Был уличен в глупости и научен правильному пониманию красоты. Так можно и про “мыслеогни” все выложить…Чертовски хочется это сделать!
Тем временем, Юрий поднялся и стал возбужденно расхаживать передо мной, дымя как паровоз.
- Ты сомневаешься, можно ли сравнивать человека с червем? А я тебе могу заявить, что именно здесь находится ключ к пониманию истинной сути и человека, и червя!
Я вытаращил глаза – такое я слышал впервые. “Незримый червь незримо гложет жизнь беззащитную твою” – это я где-то читал, а что же еще? Только то, что это животное – или кто там он? – всегда служило словцом для насмешек: с ним сравнивали худых, умных, еще кого-то… Но чтобы в червяке искать разгадку человека?
Донкихот тем временем уселся на пень и по-детски улыбался. В нем произошла какая-то перемена…
- Господи, как все просто! От червя к человеку, а от человека к червю. Вот она – разгадка классификации червей – перед глазами, на ладони! А я столько времени потратил, сколько ложных путей прошел… А она – у меня перед носом! Мои золотые трихоплаксы – спасибо, что вы есть, что бы я без вас делал?
И, видя мое недоумение, радостно проговорил:
- Ваш наивный вопрос, дорогой мой, как щелчок, поставил в моем уме все на свои места. Все, мой милый философ, загадка классификации, а, значит, и эволюции, червей разрешена! Только что, здесь, перед вами и благодаря вам!
Я схватился за голову – мой философский “эксперимент” был завершен, даже не начавшись…
Чем и воспользовался доморощенный донкихот:
- Прошу вас, умоляю ради науки – только не мешайте, мне необходимо немедленно идти и записать все, что сейчас у меня в голове!
И, не дождавшись ответа, скрылся в своем убежище.
Что же, пускай  идет – это же “ради науки”, а, значит, и ради истины в одном из ее проявлений… Кстати, что его червячная наука наплела насчет женской красоты? Что она предназначена для размножения человеческого рода? Что этот самый род, благодаря своему отличию от червей – способности думать – извратил, видите ли, волю творца, истину, которой червь так спокойненько обладал – украл у красоты ее душу - размножение? То есть, миллиарды людей, глядя друг на дружку, должны думать – а не произвести ли нам потомство от такого-то-такого-то? Ничего, что у него имеется семья и дети, и у нее тоже – мы же друг другу нравимся, а, значит, можно и …. И если кто-то так не подумал, то, видите ли, оказался во власти лжи?
А как же тогда быть с красотой, которой мы восхищаемся, глядя на цветок, или на горы, или в звездное небо? Или на картины Пикассо? Да уж, на некоторых он так постарался изобразить прекрасную половину, что “произвести потомство” от такой красавицы вряд ли кому-то придет в голову, даже самому червеобожателю. Меня затрясло от смеха – на ум приходили все более экзотические примеры воплощения его “множительной красоты” – от бабочки до тигра. Причем получалось так, что чем ближе к человеку находились творения, тем менее красивого в них наблюдалось – а в обезьяне и свинье – так и вовсе не было. Вот так учение о красоте выдал мой отшельник! Не приведи господь его применить.

Смех внезапно закончился, начался озноб, нервная дрожь, стало нехорошо. Неужели это все от “чая”? Я прилег, вслушиваясь в дрожание горящих во мне “огней” – похоже, что в мой “костер” незаметно подбросили кучу сырых веток. И они, не желая разгораться, шипят, испуская густой дым. Рука нырнула в карман и вытащила фотку незабвенной…“Шипение” еще сильнее, “дыма” еще больше. Рука судорожно прячет фотку, затем ныряет в другое место, достает записку: “…Ты - настоящий. Желаю тебе любви. Надеюсь, встреча не за горами”.
…Сильное пламя вырывается из глубины, разбрасывая остатки дыма, костер гудит, хищно пожирая свои внутренности… Дрожь и слабость испарились, тело налилось этим самым огнем. Мозг огрел плетями своих мыслей-коней…
Красивы ли они – эти два удивительных создания природы, два спутника моей души и ума, две раны моего сердца?
…Боже мой, куда запропастился Донкихот?! Как же хочется рассказать ему все-все, что связано с ними! Пускай он смеется надо мной, называет меня своими ехидными словечками, поучает меня своими червячными истинами, но – пусть только выслушает меня, пропустит через себя тот огонь, что бушует сейчас во мне…
Я подбежал к хижине – отшельник находился в той же позе, что и этой ночью. Будить или не будить? – вот в чем вопрос! Он спит богатырским сном или общается с Теми? Эксперимент завершен, обязательства с него сняты. Его право. Помешать ему – и жалко и страшно, памятуя нынешнее утро… Но и одному быть невмоготу!
…Дедушка, мой дорогой, мой единственный! Ты – мой наставник, друг, собеседник, утешитель! Где, как не у тебя искать мне совета, поддержки, успокоения? Кто как не ты – сможет снять жар с моего ума, лихорадку с моей души? Как я мог забыть про подаренный тобой  светоч?! Благоговейно держу Ее, твою книжечку, твою душу. Глажу, целую ее – вот где мое спасение!
…”Учитель, что такое красота?” – “А для чего тебе это надобно знать?” – “Я напился дьявольского чая и меня преследуют два демона в женских обличьях” – “Что же плохого, неужели было бы лучше, если бы преследовали ДонКихот и Санчо Пансо?” – “Я не могу понять – как мне с ними быть?” – “Не можешь понять? – Тогда спрашивай и открывай мою Книгу, как тогда, у реки. Только не забудь, что мои истины – как ты сам определил – кувшинные. Так что прикоснись вначале к его влажным губам, понял?” – “О, да, мой Учитель!”
Отвинчиваю металлическую пробку фляжки и произношу:
- Я жадно устами к устам кувшина прильнул.
Как будто начало желанной жизни вернул.
Я был как и ты. Так побудь хоть мгновенье со мною!
Так глиняной влажной губою кувшин мне шепнул”.

И делаю два больших глотка…
Закрываю глаза – вижу перед собой Его.
- Дедушка, ответь – что есть красота?
Открываю книгу, открываю глаза, читаю:
Я красоты приемлю самовластье.
К ее порогу сам готов припасть я.
Не обижайся на ее причуды.
Ведь все, что от нее исходит, - счастье.
- Учитель, как это понять? Красота – это власть? Источник счастья? Счастье, властвующее над тобой? Как оно “исходит” и каковы ее “причуды”? Мне неясно!
Закрываю глаза, Он – напротив. Улыбается, качая головой. Произносит:

Ведь каждая тайна - у мудрого в сердце и взоре
Скрываться должна, как Симург среди Кафских нагорий.
От капли, попавшей в жемчужницу - жемчуг родится,
Но это есть таинство сердца глубокого моря.

– Учитель, неужели красота – это таинство, неподвластное разуму, рождающее жемчужины в глубине наших сердец? Как обращаться с красотой?

- Ты, мудрец, не слушай люда, что покорствовать небу велят.
Утешайся чистым вином, пусть красавицы радуют взгляд!
Приходившие в этот мир все ушли - один за другим.
И никто не видел нигде возвратившегося назад.

- О, мудрейший наставник! Я одинок, странствую по миру. Вино есть, но некому радовать мой взгляд. Что же мне делать?

      - Теперь, пока ты волен, встань, поди,
             На светлый пир любовь свою веди.
             Ведь это царство красоты не вечно,
             Кто знает: что там будет впереди?

… Лежу, глядя в голубое небо, покачивающееся в кронах высоких сосен…Красота – это любовь, власть, счастье, тайна. И она не вечна. Увы. Но, она рождает в душах жемчуг... Да будет так!
А ведь в чем-то и правым оказался мой черве-донкихот! Кое-что общее с рождением у красоты имеется!