Приключения философа Талки. День 19-й, 4 часть

… Говорят, мысли материальны. Скорее, огненны. И к тому же молниеносно летают. Потому как стоило мне вспомнить об уснувшем отшельнике – в его хижине что-то закопошилось, задергалось, забормотало. И, о ужас: на свет божий высунулась его разъяренная физиономия, будто я пробудил его тычком полыхающего факела!
А может быть, это Они применили к нему средневековые пытки? Волосы спутаны, глаза вылезают из орбит, усы и борода бешено дергаются в такт орущему мне рту.
Я бросился ему на помощь…
Ситуация оказалась не из простых – голова Донкихота извергала поток ругательств, сводящихся к перечислению негативных свойств моей личности, вытекающих из осуждаемого им факта оставления его одного в хижине, “в беспомощном состоянии”. Забравшись в нее, чтобы записать открытия в науке о червях, он неожиданно уснул, а проснувшись, забыл все свои идеи.
Вполне возможно, что хозяин палатки был бы не так зол, если бы имел возможность вылезти из нее – стоя на четвереньках и ругаясь, на чем стоит свет, он отчаянно дергался вперед, вызывая содрогание всего жилища. Максимум, что ему удавалось – высовывать из нее свою длинную худую шею - при этом палатка напрягалась, кособочилась и затягивала его обратно. Побывав внутри, он делал новый рывок вперед, напоминая действия сторожевой собаки в будке. После чего все повторялось сначала. Я присел рядом, наблюдая, как Донкихот геройски сражается с хижиной. Очередная попытка принесла победу – разорвав невидимые узы, он вылетел из нее на четвереньках и выволок за собой виновницу несчастья - удочку, прицепившуюся крючком за штанину, и ворох тряпья, прицепившегося к удочке. На свободе победитель заметно успокоился и сосредоточенно стал выдирать крючок.
Через некоторое наше общение возобновилось. Я пообещал, что к вечеру мы примем еще немного зелья, и он найдет утерянное.  В конце концов – не могут же идеи, особенно научные, содержаться в каком-то снадобье? Либо они рождаются внутри головы, либо идут сверху. В любом случае, если тебя посетила какая-то мысль – то это не просто так, не случайно. Никуда не денется – придет еще. Отшельник, вроде бы, согласился.
Снарядив удочки, мы пошли ловить рыбу. Некоторое время сидели молча, глядя на поплавки.
- А все-таки, в чем был смысл твоего эксперимента? – начал первым Юрий.
- Чтобы проверить, можешь ли ты рождать идеи самостоятельно, без подсказок “оттуда”. Результат превзошел все ожидания: ты ведь сделал какое-то открытие?
Он, казалось, о чем-то напряженно думал и ответил не сразу:
- Допустим. Но неужели ты и вправду не веришь, что ОНИ существуют?
Пришлось и мне задуматься. В памяти всплыли те ТРОЕ, в длинных одеждах с капюшонами, их ужасные голоса:
- Ты понимаешь с кем сейчас разговариваешь? …Ты осознаешь свою ответственность за то, что сейчас будешь говорить?…Зачем ты посягаешь на Бесконечное?... Лжешь!.. Замолчи, ничтожество!..
Был ли это сон? Был ли я болен – и эти создания стали ее, боли, порождениями? Мозг лихорадочно стал искать ответ на эти вопросы. Да, конечно, я был болен, и ОНИ являлись во сне. Но означает ли это, что они не существовали? И я рассказал Юрию историю своих страданий и видений…
- Что и требовалось доказать! – он был доволен услышанным, - теперь ты понимаешь, о чем я тебе толковал?
Конечно же, я понимал его слова, но… не понимал их смысл. Как можно доказать сверхъестественное? Можно ли доказать, например, существование бога? Припомнился фермерский священник Дмитрий Васильевич и его отповедь Петру: ”…Зачем мне его видеть и слышать, если я в него верю, верю в то что он меня и видит, и слышит... Вера исключает рассуждения.”
Возможно ли опровергнуть существование бога? В свое время армия моих соотечественников-философов в поте лица трудилась на ниве под названием “научный атеизм”. Науки, целью которой  было не постижение истины – она ею обладала с самого своего рождения, а разъяснение этой “истины” своим адептам. Особенность этой “науки” заключалась в том, что существовать она могла только в среде неверующих, которым и без нее было все ясно. Спорить философам-атеистам было не с кем – никто и никогда с ними почему-то не спорил. Так что и кому было доказывать? …Увы вам, бедные и несчастные философы ТОГО времени! Вам пришлось сполна испить ядовитые чаши из рук ведьм: Научного атеизма и Научного коммунизма! Остались ли выжившие?.. Где вы?..
Наверное, моя возлюбленная, Философия, все же кое-чего не может: рассуждать о Непознанном и о Непознаваемом. Но, о, светоч моего разума! Ты просто обязана – в самых замысловатых нарядах  своих – быть рука об руку с Тем, кто дает тебе жизненные силы: Его Величеством Опытом. Чтобы не испачкали белоснежное платье твое враги твои…
Из солнечного тумана выплывает чье-то лицо – с усами и бородой. Взгляд – как два маленьких солнца – ослепляет и согревает. Юрий? А вот и его мыслеогонь – мчится, врезаясь в плоть мою и дух мой:
- А что думает твоя возлюбленная насчет Любви и насчет Красоты? С твоим величеством – твоим личным опытом?
…Боже мой! За что мне испытания твои?! Почему я должен думать над тем, что непосильно моему жалкому уму? Почему я должен страдать от несовершенства и слабостей своих? За что ты послал мне его – безжалостного инквизитора с его раскаленной докрасна иглой, вонзающейся в мое больное сердце?
…Нет сил моих терпеть эти муки – дайте же мне яд, который или убьет, или избавит от боли!
На глазах удивленного отшельника, я открываю флягу с бесовским зельем, делаю большой глоток, задыхаюсь от наполнившего внутренности Жара, чувствуя, как разлетаются в разные стороны части моего тела…