Разговор на кухне

 Он постучался в мою дверь уже под вечер,
 А я — с работы, я поел, чайку попил.
 Я не планировал ни с кем сегодня встречи,
 Но чёрт принёс его, а я его впустил.

 Мы раньше вместе во дворе в футбол играли,
 Ну а теперь сидим на кухне, водку пьём.
 Он мне про то, что зря его комиссовали,
 А я ему: «Давай, расскажешь завтра, днём».

 Хмелея быстро от палёной бормотухи,
 Он заводился, «Где нога моя? — кричал, —
 А где ты был, когда в меня стреляли духи,
 Когда в камнях, в пыли под солнцем я лежал?

 Небось, с девчонками на папиной машине
 По дискотекам да по барам колесил,
 Когда меня в крови, подбитого на мине,
 Один салага по ущелью выносил.

 И тот салага мне навечно будет братом.
 Когда б не пуля, — я бы с ним пил, не с тобой.
 И не с гитарой бы тебя, а с автоматом
 Отправить в бой, и там узнать, кто ты такой».

 А я молчал: обидно стало за гитару.
 Мне за неё не раз досталось не в рублях.
 Какому божьему приписывать мне дару
 Растяжки злобных слов в завистливых устах?

 В ночной дозор десант уходит перед боем,
 А я порой в запой со сцены ухожу,
 С той, где стоял я, как предатель перед строем
 Когда за деньги, я с деньгами не дружу.

 Я взял гитару, он затих, в суставах белых
 Дрожал стакан, когда я пел ему о нём.
 Я убивал его потоком децибелов,
 Я жёг до слёз его словами, как огнём.

 Я пел за жизнь, за мир, за радость без печали.
 «И я б хотел, — уже в дверях сказал он мне, —
 Чтоб молодые пацаны не погибали,
 И лишь по песням вспоминали о войне».