Подъём

Пою с Давидом псалмопевцем,
и сладко восхищенно сердце,
Я над простором осиянным
лечу к Земле Обетованной!

Не насыщают взор красоты.
Все наполняется теплом.
Шумов обыденною нотой          
встречает нас Бен Гурион.

Смешенье голосов и красок,
разноязыкая толпа,
из стран иных и старых сказок,
всех возвратить уже пора.

В голуте мается народ
и продолжается исход...
               
                Голут - иврит - рассеяние народа Израиля по разным странам
                "Ле а лот"- иврит - Подъем, восхождение - возвращение    
                народа израилева на землю Обетованную

Полдень в пустыне

Холмы пологие упруги, каменисты
Под неба ситцем выцветшим и чистым,
Под ярким солнцем и жарой жестокой,
В общенье с ним, они грустны, но одиноки.
И каждый возвышается – один,
Он над своим молчаньем господин,
Не ощущает влаги благодатной!
Так день за днём уходят безвозвратно.
Наступит ночь, быть может и остудят
Ветра беспечные, бока холмов и груди,
Здесь время не щадит воспоминаний,
они, как бусы рассыпаются... в сознанье
в преображение сверкают мысли,
являя новых откровений смыслы.
Автобус мчит, а за окошком, мимо,
стада холмов бегут. Неумолимое,
Я их не ощущаю одиночество,
А им, совсем не нужно, моё общество.
Фигура одинокого верблюда
Застыла словно стрелка на часах
Перед жарой в нём не возникнет страх,
Выносливей он, чем простые люди…
В пустыне Нэгев тишина и зной,
На буром бурый был бы незаметен,
Но небосвод над ним высок и светел
верблюду жаркий нравится   покой…
Пустыня в знойном дне хранит величие
и мне её по нраву безразличие!

***
Пойдём, я, покажу тебе пустыню.
Пустыня ведь, не обязательно, пески,
здесь - камни, камни, камни вековые,
что жгучим солнцем в прах обращены...
Пологие холмы уходят вдаль покато,
над ними ветерки снуют крылатые,
а к вечеру в пустыне так прохладно
пройди с молитвою и на душе отрадно.
Пойдём,ты сотворишь в себе пустыню,
камни грехов в молитве - станут пылью.