Приключения философа Талки. День 19-й, 1 часть

На какое-то время воцарилась тишина, Юрий задумчиво смотрел в глубь леса за речкой.
- Ну и что же это было? - спросил он, - ни запаха, ни вкуса. Впрочем, какая разница!
Он еще немного помолчал, затем неожиданно проникновенно заговорил:
- Знаешь, если и есть какой-то смысл в философии, то только как в науке о смысле жизни человека. Все остальное уже разобрано другими. Я иногда представляю себе такую картину - современный мегаполис: скопище людей и машин возле офисов банков, корпораций и прочих бизнес-образований. На одном из солидных зданий крупными золотыми буквами: “Компания “Пифагор, Аристотель и партнеры”. Философский консалтинг. Планирование жизни. Надежная защита клиентов. Международный опыт.” Или что-нибудь в подобном роде. И приходят туда самые разные люди – от владельцев компаний до домохозяек. Зачем? – Чтобы получить живые знания, которые дадут им не деньги, не власть, не уход в воображаемый мир, а твердую почву под ногами на всю их жизнь…Вот что действительно бы оправдывало ее как науку, достойную служить человечеству…
Его рассуждения показались мне увлекательными, яркая картинка возникла перед моим взором – философская больница! Врачи-философы в белых халатах принимают пациентов – от мала до велика. Вместо лекарств – полки с книгами. Вот, врач берет оттуда томик, ищет необходимую главу и что-то читает “больному”. Тот внимательно слушает, переспрашивает, записывает. Врач выписывает ему рецепт – чтение перед обедом и на ночь  того-то, такие-то главы. Обрадованный больной убегает в “книжную аптеку” за лекарствами.
- Только, увы, есть, на мой взгляд, одна простая причина, по которой этим мечтам сбыться не суждено. Может ли человек – пусть даже самый талантливый – своим умом открыть этот самый смысл жизни? Приведу тебе такой пример: в чем смысл автомобиля? В том, чтобы на нем перемещаться. Представим, что он попал в руки какого-нибудь первобытного племени. Собрались все мужчины-воины, вождь, шаман или кто-то вроде него – и рассуждают, чтобы это могло быть: один кричит, что это комната для священнодействия, другой – что место для трофеев, третий – ловушка для зверей и так далее. Начинают ее разбирать, откручивают что возможно, снимают сиденья, выбивают стекла, отламывают двери и руль. Могут ли они докопаться до истинной сути автомобиля? – Только в одном случае – если сам ее Творец каким-то образом сообщит им об этом. Так что, пойми – созданное Творцом можно понять, только услыхав его самого. А философ, пытающийся  заменить Творца, похож в самом лучшем случае на того шамана, который отбирает машину у племени, чтобы сделать из нее предмет культа.
Он поднялся и подложил в затухающий костер несколько толстых сучьев. Огонь понемногу стал разгораться. Сев на свой пень, Юрий продолжал:
- Теперь вернемся к нашим шаманам-философам. Каждый из них сидит на зарплате, которую ему платит кто? Государство. То есть – тот самый вождь племени! А что требуется самому вождю?  Чтобы воины беспрекословно ему подчинялись и, не раздумывая, прав или не прав он в своих приказах, могли отдать жизнь в бою, их исполняя. До тех пор, пока они будут поступать так – в племени, а, значит, и у его вождя будет полный порядок. Если же воины, не дай бог, начнут рассуждать – что да как, прав или не прав вождь или шаман, то им обоим не поздоровится. Запросто могут пойти на обед или ужин вместо добычи. Вот так – круг замкнулся. Наш философ, то бишь шаман, будет искать истину только в одном – как бы угодить своему вождю, то бишь государству.
Причудливые мысли и сравнения моего собеседника, как бы ни были мне обидны, как-то не поддавались критике. Может быть, он был не так уж и неправ, и наша цивилизация, совершившая безумный скачок в технике, недалеко ушла от первобытных племен в поисках истины?
- Как же этому твоему племени разгадать предназначение автомобиля? – я еще надеялся, что Юрий может оставить ему какой-то шанс.
- А никак. Если только… если только не найдется в нем какой-нибудь чудак вроде меня. И уйдет навсегда из этого племени, стерев из своей памяти его войны, его вождя и его шамана. И отдаст свою жизнь, чтобы услышать, Его, Творца!
Огонь тем временем довольно сильно разошелся, бушевал своим нутром, выбрасывая языки красно-оранжевого пламени. Сучья трещали, исторгая снопы искр.  Юрий подошел к костру:
- Смотри на меня, только не вмешивайся. Вот техника, которая помогает понять Его слова.
На этот раз его движения не казались мне неуклюжими и угловатыми – освещаемое пламенем тело начало с плавных, как в балете движений, молниеносно завершаемых в своих крайних точках. Затем все стало ускоряться так, что в свете ночного костра, а может быть, и принятого алкоголя, отдельные части тела стали трудноразличимыми. Под конец, медленно выдохнув, он замер в той позе, в которой был при моем появлении.  Глубоко присев, раздвинув в разные стороны ноги, руки на коленях ладонями вверх. Спиной к костру, лицом – в темноту реки и леса.
…Тишина, костер затухает, глаза слипаются. Он все в той же позе, не шелохнется – может быть уснул? Ну что же – пускай себе спит сидя, если так ему нравится, а я пойду в его шалаш.
В шалаше довольно уютно, удобная постель – подушка, одеяло. Ложусь, закрываю глаза и - … достаю из внутреннего кармана фотографию... Свечу фонариком, смотрю ей в лицо. Где ты, почему не приходишь ко мне? Прячу фотку. Вспоминаю другую... Где вы? Что с вами произошло?..
- …Милый! Ты знаешь – я проснулась сегодня такая счастливая! Теперь в моей жизни есть ты – любящий, преданный, надежный, сильный, настоящий. Ни переживай ни о чем – у нас с тобой все будет хорошо, я буду тебя любить, буду за тобой ухаживать…А давай с тобой сыграем партию в шахматы?...
Нежная теплая ладошка гладит мое лицо и волосы. Сильно прижимаю ее к своим губам, чувствуя упоительный аромат. Сердце стучит все сильнее и сильнее…
Вскакиваю – что это было?! Кто был со мной? Где я? Вылезаю из палатки. Светает. Костер потух. Юрий спит рядом с ним, уткнувшись носом в траву. Пытаюсь его разбудить, чтобы отвести в шалаш. Он открывает глаза и, сделав страшное лицо, шипит:
- Не мешай! Затем  убегает в хижину и там затихает.
Довольно прохладно, сон прошел. Надо развести костер и выпить что-нибудь горячего…
Вновь заполыхал огонь. Дымится котелок. Чудесный запах кофе. Живописное же место избрал себе отшельник – река в утреннем тумане, окруженная лесом. Пробивающиеся лучи солнца. Пение птиц. Красиво…
…А что есть красота? Подвластна ли она разуму или только – достояние наших чувств? Можно ли выразить ее словами – не теми, которые вырываются из груди вместе со вздохами, слезами или благодарностью. А такими, которые бы определяли ей, как в своем доме заботливый хозяин – именно ее, семейной драгоценности, - почетное место?
Не красотой единой жив человек. И не хлебом единым. Не рабом хлеба или красоты или чего иного должен он быть, но они ему -  верными слугами – в его единственном и неповторимом пути на этой земле… Кто же возьмет на себя смелость указать им свое место? Хлебопашец? Пекарь? Музыкант или художник? Эти–то, думаю, с превеликим удовольствием. Но что скажут другие - врач или учитель, строитель или физик?
А вот и некому сказать веское слово - кроме философа! Как заметил Юрий – нет у него “своего участка”. А, значит, и все для него равны – зашел в дом и расставил все по полочкам. И не будет никому тогда обидно, и всякий будет знать свое место. А когда все в доме расставлено, ничего нигде не валяется как попало, убран мусор – и его хозяину радостно – захотел, взял одно, захотел – взял другое: это уже его, хозяина дома,  личное дело. Выходит, неправ был отшельник – не указывать, как кому жить, должно философу, но помочь человеку сделать такой выбор, о котором бы он никогда не пожалел…
От подобных размышлений где-то внутри потеплело.
…А может быть, красота – это гармония? И философия ей тоже причастна? В чем же Ее красота и Ее гармония? Могут ли быть красивыми мысли - а не только цветы, музыка или женское тело?
Я прилег рядышком с теплым костром и закрыл глаза, пытаясь представить себе Красоту. Встречал ли я ее в своей жизни? Да, и много раз. Что общего между ними:  розой в каплях росы – пением соловья - девочкой в летнем платье – блистающей морской гладью – шекспировским сонетом?
Воспламеняемый ими Огонь…
- Поднимайся, чего разлегся? – разбудил меня недовольный голос.
Юрий возился вокруг костра, собираясь что-то готовить. Настроен был не совсем дружелюбно.
- Занес черт путешественника, - ворчал он себе под нос, но так чтобы было слышно и мне, - в кои-то веки вошел в контакт, так нет же – взял и все испортил! Помогай, давай! – прикрикнул он.