Баллада о шинели

Вся в дырках от пуль и штыками пробита,
Висела шинель в шкафу, всеми забыта.
И юность свою вспоминала шальную,
Не очень веселую, но удалую.

Рожденье свое на «Германской» встречала,
Родилась и сразу в окопы попала.
На ней до «Октябрьской» она воевала,
И первый раз штык себе в грудь схлопотала.

Чуть-чуть подлечилась и снова в атаку,
Пришла пора Зимний, как раз брать, однако.
В азарте шальном тогда не понимала,
Что дел натворила в запале не мало!

Что ж, молодо-зелено, всяко бывает
И, что было дальше, она вспоминает.
Гражданская… боль эта не отпускает..
В сестренок родных в эти годы стреляет.

Но, раз заварила уже эту кашу,
Пришлось разбираться, где наши, где ваши,
Без драки победы, увы, не бывает
И дырка от пули уже заживает.

Пять лет беспощадной борьбы и кровавой,
И вот уже поступью четкой и бравой,
По Владивостоку шагает красиво,
А белым шинелям нет места в России.

Вот, вроде и мир, но ей нету покоя,
И в жизни уже не хватает ей боя.
Враги затаились,  есть фронт трудовой,
И вновь амбразуру закрывает собой.

Коллективизация, Турксиб, Днепрогэс,
Борьба с кулаками и Магнитки прогресс.
Подъём небывалый и вера в победу,
Идей коммунизма по миру, по свету.

И тут полоса, да черней черной смоли,
Велением чьей-то невидимой воли,
Был написан указ, что она злейший враг,
Года тридцать седьмого, террор и  ГУЛАГ. 

Десять лет без права переписки дали,
Лес валить, для нужд страны, в Сибирь послали.
Вот за всё благодарность, что делать, как быть,
Но как оказалось, можно с этим прожить.

В тайге леса много идет за годом год,
Пришел сорок первый - стоит враг у ворот
И вновь совершает судьба переворот,
В штрафном эшелоне везут ее на фронт.

Самый сложный рубеж, путь к Москве прикрывать,
Ей доверен сейчас и нельзя отступать.
Воевать не впервой и под крики «Ура»,
В штыковую идет - прочь фашист со двора.

Отстояла Москву в том тяжелом бою,
Искупила вину, кровь пролила свою.
Совесть снова чиста и как прежде комбат,
Батальон свой ведет, впереди Сталинград!.
 
Переломный момент - двести дней и ночей,
Ни на миг не смыкая усталых очей,
В атаки ходила, дома защищала,
В одном из боев в рукав пуля попала.

Заштопали быстро и обратно на фронт -
Там климат хороший, все быстрей заживет.
Да это и правда, ведь враг отступает..
И вот над Рейхстагом уж флаг поднимает.

Победа… свобода… пора бы отдохнуть,
Только наша шинель собирается в путь.
Опять на восток ей - в Манчжурию едет ,
Там надо урок дать японским соседям.

Вояж быль недолгим, всего лишь за месяц
Свободными стали китаец… кореец…
Вернула себе Сахалин и Курилы ,
И к новому месту на службу отбыла.

Обратно на запад… до самой границы
В Украйне лютуют пособники фрицев.
По пятьдесят третий с ОУНом воюет,
Забыв про усталость, по лесу кочует.

Бандиты разбиты, раненья забыты,
Две новые дырки красиво зашиты.
Пора б на покой, поясница уж ноет,
Но кто без нее целину нам освоит.

И, хоть уже годы, шесть лет в Казахстане -
В палатках жила на песчаном бархане.
Садила пшеницу, потом собирала,
Короче, шинель наша очень устала!

Тем более, мода пришла на гражданку,
Костюм и пальто заменили портянку.
И, именно, в эти спокойные годы,
Шинель перестала при разной погоде…

Быть главной одеждой  в работу и праздник,
Хоть в жизни страны она главный участник.
Но, лучше пускай все в шкафу вспоминает,
А наша страна больше горя не знает!!

Меня кто-то спросит, а где же блокада?
Шинель прожила девятьсот там дней ада…
А где  Уралмаш и Челябинский трактор,
Под Курском дуга и Бендеровский фактор?

Коллективизацию где потеряли?
Шинели там многих в тупик загоняли.
Успела везде, просто времени мало,
Про всё рассказать, где она побывала.

Живем в двадцать первом, шинель одеваем,
Мы лишь на парад, про ее тайны знаем.
Мы много умеем, о многом мечтаем,
А нашей шинели лет долгих желаем!

11.02.2013 (В.ф.)