По Уралу

                посвящается Саше Слепцовой

Путёвки нам в колледже выдали,
стипендию, да билет.
С трудом тогда отпустили,
мало нам было лет.

Поход начинался с юга.
В карманах одни гроши,
почти до Полярного круга
с тобой мы тогда дошли.

Ездили на трамваях -
линии меж городов,
а где автостопом с попуткой
прямо до рудников.

Леса в сосняках повсюду,
мост через речку Туру,
и весь Урал под ногами
был у нас на виду.

Вспомни один только вечер,
какой там был звездопад,
как падали с неба свечи
прямо в озёрную гладь.

Ты помнишь наш дом деревянный,
он был на амбар похож.
Трещали от ветра ставни
и дуло со всех углов.

Две кошки ещё там жили
и грели нас вместо дров,
а ночь ледяная всё выла
и метила стрелы  в бровь.

Подружка моя закадычная,
делилась ты всем, чем могла,
тебе хоть семья помогала,
а мне - лишь своя голова.

И вот, наконец, везенье:
наставник явился за мной,
а для тебя - исключение,
работа на буровой.
........................
Пошла я гулять по разрезам,
открытым карьерам угольным.
Вся колонка видна со скал,
но так этот умник быстро скакал,
словно хотел наказать,
чтоб дёрнула я подмётки назад,
противный зазнайка-аристократ.

В карьерной пыли он шастал,
в сияющей белой рубашке.
Жену постоянно стирать заставлял,
и бег по карьеру меня доконал:
кеды скользнули с бровки.
Я рыбкой сползла через барьер,
так зацепилась шнуровка!

Очнулась - глубокий карьер,
где уголь дробят, самосвалы гремят,
я с ними - на дне пластом.
Искры из глаз летят,
а в небе - лицо и руки его мельком
несут меня вверх куда-то.
Юрой звали того аристократа.

С тех пор подружились с ним,
опять понеслись по уступам.
Потом он всё время следил,
чтоб не свалилась я вниз ненароком.
..................................
И вот на участок к тебе пришла,
со штангами возилась на вышке.
Там ничего по бурению не вышло.
Одни аргиллиты с алевролитами,
ни руды, ни угля - пустота.

Зато мастер на буровой,
бывший казак станичный,
интересная личность -
юморист и чудак большой.

С ним пёс находился в связке:
пудель - такой ослепительно белый.
Пальцы у парня в смазке,
а пёс к нему ластился и облизывал.

Зачем он его подзывал?
-Чтоб вытереть грязь и смазку.
Не было там умывальника,
и злились мы на чудака-начальника.

Пёс убегал, повизгивая,
а на следующий день
всё повторялось сызнова.
Прибегал пудель, ласкаясь,
пушистый и белый.
Как ему удавалось
таким оставаться всё это время!
............................
И вот уже сдали отчёты
по практике, мы на свободе.
Поставили нам зачёты
и отпустили в дальние дали.

Денег, правда, не дали,
но мы не унывали.
Не на что было уехать назад,
только с попуткой,
зато оставался запас в рюкзаке-
рябина на коньяке-
на всякий случай.

И двинулись мы вперёд,
дальше по рудникам.
Кто подвезёт задаром,
кто приютит в каморке,
а кто предложит бродягам
пельмени в столовке.

Дошли до Карпинска,
до шахтного рудника,
просились в забой спустить,
но не было там начальника.
У кого же спросить?

Пока по лестницам бегали,
смена попалась навстречу.
- Где ваше начальство?
нам показали какую-то дверь.

Санёк заподозрила что-то,
смутно кивнула: "Не верь!"
Я не послушала и открыла.
А там, мамочки родные!
Душевая с мужиками голыми,
тазов и бадеек грохот.

Бросилась вон под дикий звон
и гомерический хохот. 
Санька сидит и хихикает тоже.
Ничего себе розыгрыш,
на подлянку похоже!

В отместку украли в музее
огромную глыбу-скалу.
Стояла она украшением,
символом в красном углу.

Роскошный то был образец
с кристаллами-кубами
золотистого цвета,
огромными кубами в известняке.
Нам повезло наконец.
Вот это был образец!

Потом драпали, торопясь,
словно за нами гнались,
боялись, что хватятся,
и мало нам не покажется.

Рюкзак порвался от тяжести,
но лица светились от радости.
Пришлось на руках тащить в отвалы,
скрыться куда-то сначала,
чтоб не нашли рабочие.

Долбать было жалко -
красивый очень.
Формы - отличной
природной огранки.
Неужели в забое встречаются
такие подарки!

Долго потом бродили
по разным горам и отвалам,
выискивая минералы.
Одежду всю изодрали,
как бичи в тайге,
словно золото добывали.
............................
Ты помнишь разъезд Полуночное,
станцию и перрон?
Дальше дороги не было, точно -
тайга и последний кордон.

Дальше не шли поезда,
только в обратный путь,
и нам тоже домой пора
отсюда прямо на юг.

Зима в те края подступала.
С севера шли холода.
- Обратный состав только завтра,
кассирша сказала тогда.

Сочувственно нам кивнула.
Придётся всю ночь коротать.
Как же проникнуть нам в поезд,
денег-то где достать?

Помнишь, как мы стояли
в туманной северной мгле,
и вдруг силуэт состава,
как призрак, зловещий во тьме,
прокрался, и встал на перроне
с открытыми настежь вагонами,
как будто нас звал к себе.

Тогда мы, не глядя, влетели
в пустой совершенно состав.
Снежинки кружились метелью
и холод пронизывал нас.

В вагонах ни лучика света,
пустые плацкарты и мрак.
Ты, Санька, укрылась сверху,
а я внизу улеглась.

Тронулся поезд-призрак,
не знаем, куда и зачем,
мчится он среди ночи,
и вдруг остановка - перрон,
и вваливается в вагоны
строем толпа мужиков
в ватниках и ушанках,
и поняли мы: перегон.

А дальше-то помнишь, что было:
четверо тех ребят
быстренько двери закрыли,
случайно увидев нас.

Пытались другие вломиться,
и бились в вагон невпопад,
но те, как железные птицы,
зубами могли вцепиться
в любого, кто тронет нас.

Голодные были ребята,
а наша заначка - рюкзак.
Всегда там краюха хлеба
и на всякий случай коньяк.

Достали мы все запасы
и чай они принесли.
Никто ни о чём не расспрашивал,
достойно себя вели.

Кем они были наши попутчики
в литерном поезде, в ночь?
Может быть с зоны, из политических.
Нам узнать не пришлось.

Доехали мы до Свердловска,
они ещё раньше сошли,
и поезд нас мчал среди ночи
без остановок почти.

И так же с пустого состава
мы вышли на шумный перрон,
а дальше, подруга, ты вспомнишь
Урал и пустой вагон.

Мы много с тобой прошагали
в погоне за минералами
Зима нас тогда застала,
и мы не дошли,
осталось чуть-чуть до того перевала,
чуть-чуть........

1958-1960г.г.