Боец заградотряда

               

Он пил ежедневно дешёвый шмурдяк –
Вино из плодовой и ягодной гущи,
Своим слыл в компании местных бродяг
И всех ненавидел умеренно пьющих.

Меня по работе свела с ним судьба –
В «районке» держали его на подхвате,
А я, распрощавшись с учёбой едва,
Писал репортажи к торжественной дате.

Запомнилась встреча, та, первая, с ним:
Он руку мне жал и от влажной ладони
Повеяло холодом северных зим
На внутренний мир мой, а также - на дольний.


Бывает, подумалось, болен мужик,
Но в сердце остались волненья другие,
Как будто в пути прикоснулся на миг
К засыпанной снегом случайной могиле.

С тех пор и в редакции, и за стеной
За руку здороваться с ним избегал я,
И в этом всегда солидарна со мной
Была машинистка по имени Галя.

С кривой и глумливой ухмылкой у рта
Ходил он стакан опрокинуть сивухи,
Дышал перегаром сивушным  с утра,
Слюнявил по комнатам грязные слухи.

Каких он держался душевных основ –
Поведали мне компетентные дяди:
Служил на войне журналист Иванов
Бойцом в заградительном первом отряде.

На мушку он  спины брал наших солдат,
Огнём поливал их, когда в ходе боя
Бежали они не вперёд, а назад…
Бывало   не раз  на войне и такое.

Смахнуть он  хотел бы ту память с лица,
Забыться, не видеть расправы воочию,
Да кровь убиенных текла без конца
По жизни никчёмной  его  днём  и ночью.

Так жил Иванов в окружении тел…
Такая была ему божия кара
За  каждый своих сослуживцев  расстрел,
За  гибель их  жизней - бесценного дара.